Собственно, дисциплина вызывала интерес не только своим предметом и неординарным для своего времени преподавателем — основное ее достоинство заключалось в том, что она почти полностью строилась на разнообразных домыслах, теориях и легендах, к которым я с самого детства питал необъяснимую страсть.
Правда, детеныш древнего огнедышащего существа, по всей видимости, увлеченный какими-то своими драконьими делами, так ко мне в тот день и не вернулся, чем немало меня разочаровал. Нельзя так обращаться с раненными в бою историками. Это не гуманно.
Хотя про какую гуманность может идти речь, если мы рассуждаем о драконе?..
Хм. Интересно, можно ли то же самое сказать о Древнем Темном маге? Потому что его — точнее, ее — я ждал с еще большим нетерпением. Где же ее, в конце концов, драконы носят?! Причем в самом прямом смысле этого устоявшегося языкового сочетания.
В конце концов, дождался.
Сайонарис, отнюдь не безликая, возвратилась в одиннадцатом часу вечера, застав меня за весьма любопытным занятием: я лежал на полу, вольготно закинув ноги на кровать и взирая в потолок, и вслух повторял временами обескураживающе длинные имена венценосных особ Эры Великанов. Иногда, ну о-о-очень иногда, я и вправду этим занимаюсь: во-первых, отличное лекарство от скуки, во-вторых — великолепнейшее упражнение для тренировки памяти. Причем на этот раз я даже выбрал довольно короткую Эру, что свидетельствовало о не такой уж большой степени мазохизма, как можно было бы предположить вначале. Как только я добрался до весьма колоритного персонажа по имени Геор Ровид Овельхем Митрийский, носившего определенно логичное и судьбоносное прозвище Гром, Сай и вернулась.
Мое негромкое бормотание со стороны должно было больше всего напоминать нескончаемый поток особо оскорбительных ругательств, но рыжеволосая ведьма и бровью не повела. Она молча прошествовала в середину комнаты, встала рядом с окном и принялась любопытно на меня смотреть сверху вниз. Я же, не меняя положения в пространстве, капризно заявил:
— Ты обещала недолго.
Вообще-то, изначально капризничать я вовсе не собирался, и настоящей претензией это не являлось, но все же смесь шутливого и ворчливого настроения, навеянная ветром губительного для психики многочасового безделья, просто вынуждала меня это сделать.
— Неужели тебе было настолько нечего делать? — в тон мне спросила Сай, насмешливо сверкая темно-карими глазами.
— Ага. Вот, видишь, даже захотел слиться с полом в единое целое. Он гладкий и прохладный, стало немного завидно. Именно этим сейчас активно и занимаюсь — сливаюсь, то есть. Успехов, правда, пока немного, пока что прилипла только спина. Но я не отчаиваюсь и продолжаю надеяться на скорый успех.
— Не хочу тебя разочаровывать, но люди этому искусству учатся столетиями. Да и учителя подходящего поблизости не виднеется. Я же специалист исключительно в области стыдливых падений сквозь землю.
— Да ну? — усомнился я.
— Что, я не похожа на профессионала? — девушка рассмеялась.
— Напротив. Но ты вовсе не вызываешь ассоциации с человеком, который способен от стыда провалиться сквозь землю.
— Провалиться под землю — довольно-таки легкий фокус, хоть и вправду эффектный. Я тренировалась, — с напускной гордостью проговорила она и тут же заинтересовалась. — А почему я не вызываю такие ассоциации?
Выглядела она так, будто только что с легкостью сумела провести вокруг пальца самого придирчивого критика в Мире, — и теперь стремилась услышать его несомненно хвалебное мнение.
Или как любопытный человек, который готовится услышать о себе что-то новенькое и неожиданное, причем из уст почти что не знакомой персоны. Первое впечатление в любом случае нужно учитывать, в особенности тому, про кого оно и было сложено.
— Ну…
За те насыщенные впечатлениями сутки, по ощущениям длившиеся добрую неделю, я привык воспринимать ее как могущественную, но все же маленькую девочку — теперь же я по инерции продолжал вести диалог подобным образом. К тому же, внешность девушки, в которую я умудрился без зазрения совести влюбиться, еще больше сбивала мысли с логического пути и добавляла в мои реплики пикантную толику невыносимой глупости. А сочетание этих двух немаловажных факторов заставило меня вести себя совсем уж идиотским, мальчишеским образом. И куда подевался скромный, вежливый и воспитанный найт Альвер, коим я всегда себя наивно считал?