Некоторое время спустя молодой темноволосый мужчина нарушил молчание:
— Мы можем поздравить друг друга. Все получилось так, как надо.
Его собеседница, рыжеволосая двенадцатилетняя девочка, улыбнулась.
— Ага. В отличие от прошлого раза. Хоть сейчас ты сделал все правильно, — она взяла большой, набитый разнообразными вещами из Древнего Мира, рюкзак и положила туда последний предмет. Который так поможет в будущем. Или в прошлом — это с какой стороны посмотреть.
— Не забывай, что это был вариант меня двухлетней давности. Значительно глупее, чем я сейчас, аж вспоминать стыдно, — он весело усмехнулся.
— Забавный ты. Я-то сейчас знаю все варианты событий, которые могли бы произойти. Жаль, забуду, когда вырасту. Такой уж удел Древних. Все, вот твой рюкзак, можешь и его переносить, раз с собой уже так успешно справился. Я даже помню будущее, в котором ты все это обнаружишь.
— Я тоже это помню, — рассмеялся парень. — Ох уж я удивлюсь. Забавно вспоминать.
— Смотри, ничего там не измени, Парадокс.
— Я уж постараюсь. До встречи, Сай, — он обнял девочку как старого доброго друга.
Конечно, эта девочка и была его старым добрым другом.
— Скоро увидимся, — она подмигнула. — Жаль только, что ты со мной встретишься буквально через полчаса, а я с тобой только через двести лет, а там еще через девяносто с лишним. Ну, я готова это перетерпеть.
Парень последний раз улыбнулся и просто исчез в пространстве, не сделав ни шагу. Он вспоминал тот момент, когда все началось. Который для него произошел два года назад. И — о Духи — сколько же с тех пор изменилось.
Глава 2. Подумай, мальчик, вот о чем…
А утро, коварное и беспощадное в своей неотвратимости, началось с того, что я, только морально собравшись разбирать драгоценные запасы необычайно важного исторического материала, нашел у себя в рюкзаке тот самый знак, преследовавший нас с напарником в Арвейме — по крайней мере, в его варианте, появившемся в Древнем Мире. Выглядел знак, конечно же, совершенно по-другому, как и во все предыдущие разы — но и как во все предыдущие разы, мне было совершенно ясно, что это именно он. Не узнать его было просто невозможно. Хотя, конечно, это слово у нас в коллегии с некоторых пор под запретом; тем не менее, полагаю, в данном случае можно сделать исключение. Время от времени нарушать правила просто жизненно необходимо абсолютно каждому человеку.
Изображен знак, к слову, был на бумажке, появившейся в моем рюкзаке совершенно непонятным для меня образом. Она неприкаянно поместилась на самом верху, подогнув свой край под плотно свернутую легкую атту, и выставляла напоказ довольно небрежно, явно второпях, нарисованный символ — до боли знакомый и одновременно совсем-совсем новый.
Обычная бумага, сделал я вывод через некоторое время, из листьев дерева Арас, у нас подобное производство самое распространенное: все мои многочисленные, исписанные за годы учебы и работы блокноты были в свое время сотворены именно из этого материала.
Ох, возможно, как раз из моего блокнота и вырван — вон, одного листика заметно не хватает в той записной книжке, что лежит поверх всех других предметов, непосредственно рядом с тем местом, где я и умудрился заметить загадочное послание. Небрежно книжка так лежит, просто кинута среди остального невероятно важного хлама на свой страх и риск — именно так, как, каюсь, я обычно и складываю вещи в своем походном рюкзаке. Да и не только походном, что уж тут говорить.
Но никакой листик я не вырывал и уж точно ничего там не рисовал. В этом я уверен.
Или я просто окончательно помешался, что, если вспомнить события предыдущего дня, было бы совершенно не удивительно.
На Мирвеле я был минут через тридцать — бежал со всех ног, совершенно не обращая внимания на мирно шагающих прохожих, то и дело с любопытством на меня оглядывающихся. Мало ли, куда торопится молодой человек — может, на важное занятие в Университете опаздывает (надо же, какой молодец, стремится к знаниям!), а может и на свидание мчится, всякое бывает. Личную жизнь тоже нужно успеть устраивать, не сошелся же свет клином на учебе и работе, в самом деле. Что ж, фактически я и бежал на свидание — деловое, к своим драгоценным коллегам. Мне было просто необходимо срочно поговорить с найтом Рифардом или с Крисом, а лучше — с обоими одновременно, чтобы два раза не повторять одно и то же и выслушать сразу мнения обоих: вдруг хоть втроем сможем додуматься до чего-нибудь более или менее адекватного.