— По преданию, он способен уничтожить историю мира с любой точки его развития. А если кто-то сумеет умело и правильно воспользоваться артефактом, то и весь мир. Хотя не думаю, что слово «правильно» вообще может быть произнесено в подобном контексте. Собственно, некоторые ученые говорят и о том, что такое уничтожение времени уже когда-то происходило, причем далеко не факт, что всего один раз.
— Все верно.
— Артефакт правда на такое способен?
— Кто знает. Если только сам Мирианделл, — предположила нат.
— Кто он?
— Один из Древних.
Еще один Древний на мою голову.
— И зачем он создал такую ужасающую штуку? — шутливым тоном спросил я.
Юмор. Мой старый добрый друг.
— Его бы спросить, — подмигнула Асвейде.
Ладно. Будем считать, что недвусмысленные намеки мне только мерещатся — почти что искренне.
— А если серьезно, — добавила она — То, скорее всего, случайно, как и подобает появиться на свет любому уважающему себя открытию или изобретению.
— Как артефакт вообще может уничтожить время? — я недоумевал.
— Он уничтожает саму структуру пространства-времени. То есть, подпространство. И это…
— Еще страшнее, — закончил я фразу.
В таком случае — пропал бы он навеки. Сгинул в пучине мрака и небытия, потому что вещи подобной силы необходимо стирать с лица реальности еще при их появлении, будь оно хоть трижды нечаянным и столько же раз непредвиденным. Это должно стать аксиомой, неписаным, но всем известным законом магического общества.
Но жизнь не сводится только лишь к правилам и законом. Она многогранна и непредсказуема, и потому допускает существование не только счастья и смеха, но и зловещих артефактов, проклятий, темных сил. И, что бы там ни говорили ярые поклонники тоталитаризма, это на самом деле хорошо, иначе жить было бы намного, несоизмеримо скучнее.
А зачем тогда жить?
— Знаешь что. Дам-ка я тебе книжку со старыми легендами. Там должна быть парочка занимательных рассказов про наш милейший артефакт.
Нужную книгу Асвейде искала недолго. Уже через несколько мгновений она достала с полки увесистый красный томик с интригующей надписью «Немыслимые горизонты событий» на обложке. В голову сразу же полезли навязчивые ассоциации с черными дырами, которые вроде бы к делу никак не относились, но все равно подогревали мой интерес. Что ж, с таким названием книга теперь просто обязана оправдать мои высокие ожидания и быть по меньшей мере интересной, а в идеале — еще и полезной.
Я тряхнул головой, отгоняя лишние в данный момент мысли, и только потом понял, что книжку придется брать домой — или в то место, где я намеревался провести ближайшие несколько ночей. Потому что, увлеченный интереснейшими разговорами, я так и не заметил, как на город опустились густые темные сумерки, сменив собой восхитительный красный закат, вовсе не возвещавший о каком-либо произошедшем несчастье, а радующий взоры любящих неторопливые вечерние прогулки горожан.
— И прекрасно, — ответила на это Асвейде. — Вот и я появился повод еще раз меня навестить.
— Я бы сделал это и безо всякого повода, — отмахнулся я.
— Ты настолько мил, что, будь я раз так в десять помоложе, непременно затискала бы тебя прямо на месте.
— А я был бы счастлив такому повороту событий, потому что ждал бы этого уже пару часов как, — я легонько поклонился в знак прощания. Конечно же, ехидно улыбнувшись, куда без этого.
— Мужчины, — ничуть не обидно фыркнула Асвейде. — Ээй, ты куда? А расплатиться не хочешь?
Она обворожительно улыбалась, пододвигая ко мне прозрачный стеклянный шар. Тот еще раритет. В моем времени подобными магическими штуками уже давно не пользуются, по какой-то непонятной мне причине предпочитая более современные и как будто бы навороченные — в отрицательном смысле, я бы сказал.
И зря. Новее не значит лучше, в данном случае так точно.
— Ты мирлид пил? Пил. Пирожки ел? Ел. Жизненно важную информацию получил? Не всю, конечно, но некоторую ее толику так точно. Будь добр, плати, — морщинистое лицо хозяйки выглядело серьезно и даже строго — однако ее с потрохами выдавали смеющиеся янтарные глаза.
Естественно, решил подыграть. Никогда не мог удержаться.
— Виноват. Ведите меня под стражу, я сдаюсь. Вы поймали самого опасного преступника в Мире, — и покорно поднял руки над головой.
— Зачем под стражу? Ты плати, опасный колдун Альвер, — она задорно подмигнула мне.
— Полагаю, обычные деньги мне в данном случае не помогут?
Серьезно, зачем призраку эти грешные монетки, то и дело вызывающие лютые раздоры среди жадных и сводящие с ума духовно слабых?
— Сразу поняла, что ты необычайно догадлив, — нат все-таки улыбнулась, в один миг растеряв всю строгость своего образа и снова став любящей бабушкой, очень довольной визитом внука. — Ты должен мне счастливое воспоминание. Любое.
Воспоминания накатили разом, хорошие и не очень — и те, которые входили в категорию «не очень» я бесцеремонно отбросил сразу. Не сейчас. Из остальных же я не мог выбрать только одно, которое было бы самым-самым счастливым, достойным того, чтобы остаться здесь.
— Не бойся. Ты ничего не забудешь, я не способна устроить своим любимым посетителям подобную подлость. Так что тебе предстоит всего лишь поделиться радостью со старушкой.
Тут я понял. Не могу сказать, что оно самое счастливое, но красивое — определенно.
Красный закат. Почти такой же, как сегодня, только несоизмеримо красивее — да-да, такое возможно, не сомневайтесь. Игривый ветер шуршит верхушками высоких деревьев, как будто подзадоривая их. Но мне не холодно. Я сижу на вершине холма, а вокруг меня на приличной, но доступной глазу высоте летает прекрасное, грозное, грациозное существо, временами озаряя постепенно темнеющее небо короткими огненными вспышками.
Вспоминал я все это, закрыв глаза и касаясь пальцами магический шар, заметно и приятно теплеющий при получении лучистой энергии воспоминания. И я не мог видеть, как в стекле быстро сменяющими друг друга мимолетными картинками отображаются мои неукротимые мысли, так и не облаченные в словесную форму.
Только когда я, попрощавшись с так быстро полюбившейся мне гостеприимной хозяйкой, вышел из уютной таверны на улицу, причудливо освещенную тремя местными разноцветными лунами, я понял, что такого воспоминания у меня никогда не было и быть не могло.