— С вами… все в порядке? — это было первым, что она спросила.
Не испугалась. Не поспешила сбежать от незнакомца подальше. Просто проявила заботу — и этого вполне хватило, чтобы окончательно и бесповоротно расположить меня к себе наилучшим образом.
Вопрос оказался на удивление сложным.
— Не совсем, — честно ответил я, немного подумав.
— Тогда почему вы не заходите в замок?
— Разве в него пускают незнакомцев?
— А почему нет? — удивилась леди. — Путникам мы всегда рады.
Ее слова противоречили моим знаниям о семье Арвеймов. Помнится, мы с Крисом пребывали в полной уверенности, что лорды, гордо носящие данную фамилию, никогда не станут доверять двум проходимцам и не пустят их даже переночевать, а потому придумывали другие изощренные планы знакомства с ними с последующим проникновением в вышеупомянутое хорошо охраняемое жилище.
Видимо, ошибались.
— Может, вы кого-то ищете? — продолжала спрашивать девушка.
Тогда я и сказал ту не самую логичную фразу, которая каким-то невероятным образом все-таки подействовала.
И Мелори Арвейм повела меня в замок. Она, к моему удивлению, прошла мимо главных ворот, свернула с основной дороги, некоторое время шла вдоль высоких, крепких стен и в итоге открыла потайную дверь прямо в одной из них — с помощью кольца.
— Рифард сделал — как будто в воздух пояснила она. — Разве у вас нет такого?
— Нет — коротко ответил я, внимательно приглядываясь к самодельному ключу.
Любопытное кольцо. На первый взгляд, исключительно простое и недорогое, на самом же деле — достойное королев. Серебряное, с голубым драгоценным камнем, который в эпоху Сверхновой назывался колдиентом. Считалось, что все существующие колдиенты — на самом деле обыкновенные камешки, заряженные энергией произошедшего в космосе огромного взрыва, в честь которого и была названа эпоха, и потому способные концентрировать огромное количество энергии, а заодно благословлять своих хозяев.
Благословлять на что — уже совершенно другой вопрос, осветить который так никто и не смог.
Печально известная истории, леди Мелори проскользнула в открывшийся неширокий проход, и я последовал за ней. Мы оказались в заднем дворе — точнее, в его необжитом закоулке, зажатом между внешним укреплением и стенами замка, откуда не возникало возможности рассмотреть все остальные достопримечательности ухоженной местности.
Младшая дочь лордов шла чуть впереди, и я украдкой, но с явным интересом поглядывал на нее. Все же воспоминания из снов были довольно смутны и размыты.
Не слишком высокая — я оказался почти что на целую голову выше нее. Длинные темно-рыжие волосы заплетены в довольно небрежную косу, перевязанную белой ленточкой. Простое, но явно не дешевое платье, на этот раз светло-бежевое. Стройная, может быть, даже немного слишком — разумеется, по меркам своего времени. Рискну утверждать, что кто угодно с полной уверенностью мой бы назвать ее очень милой или даже красивой.
И все же в последнем моем сне она как будто смотрелась иначе, оставляла иное впечатление — завораживала.
Но сон есть сон: всегда окрашивает Мир в свои собственные краски, не считая нужным обращать внимание на надоедливые и скучные требования реальности.
В любом случае, либо у меня хорошая память, каким-то образом зацепившая настоящие портреты исторических личностей, либо я просто-напросто ясновидящий: ведь мое сонное подсознание смогло воспроизвести правдивую картинку, почти что не приплетая ничего своего.
Нет, спасибо, предсказателем я быть не хочу. Пожалуй, предпочту хорошую память.
— Кстати, хорошее утро, — в кои-то веки вспомнил я о правилах хорошего тона.
А ведь даже не назвался. Сам-то имя своей собеседницы знаю.
— Да, хорошее — тихо произнесла Мелори. — Наверное.
Так же тихо, никем не замеченные, мы попали в замок. Арвейм был мне относительно знаком еще с тех пор, когда я часами гулял по старинным развалинам в своем времени, воображая себе сцены и картины, некогда прочитанные в учебниках и исторических романах. С того же памятного дня в Древнем Мире я, как оказалось, стал вполне способен ориентироваться в нем самостоятельно.
Да, я помню. В этом коридоре все менялось: то пропадали, то снова появлялись двери, перебегала с места на место полуматериальная мебель, как будто играя в прятки с домовыми и призраками. Теперь же все спокойно и чинно стояло на своих местах и не подавало никаких признаков одушевленности.