Тем временем, Ровен с искренней, открытой улыбкой извинился за опоздание перед вовремя притихшим народом, в шутку посетовал на собственную нерасторопность, вызванную в том числе и продолжительными пререканиями с излишне старательным и властным слугой, выразительно посмотрел на последнего (на что последний никак не отреагировал) и, как ни в чем не бывало, скромно сел в уголке зала, с явным облегчением отправив свиту развлекаться. Я же со смешком подметил, что этот человек любит подобные мероприятия примерно настолько же сильно, как и я сам.
Король на самом деле был таким: открытым, простым в общении, доброжелательным, немного смешным, обладающим незаурядным чувством юмора и непоколебимой уверенностью в том, что он ничем не превосходит остальных людей, кто бы ему что по этому поводу ни говорил. Недоброжелатели могли утверждать, что Ровен ведет себя слишком легкомысленно для действующего короля, вот только за всеми этими качествами скрывался сильный, железный характер истинного правителя, способного держать огромное государство под своим контролем.
Время стремительно близилось к ночи. Бал же был в самом разгаре. Люди, облаченные в яркую нарядную одежду, опьяненные алкоголем и весельем, постоянно разговаривали, ели, смеялись танцевали. Временами они проходили передо мной, некоторые из них не обращали на скромного стражника ни малейшего внимания, другие же, наоборот вежливо здоровались, а третьи даже предлагали присоединиться, на что я всегда отвечал шуткой.
В какой-то момент мне начало казаться, что перед моими глазами поплыл густой туман. Внезапно красиво украшенный зал вместе с его высокопоставленными гостями куда-то исчез, но почти сразу же возник снова - на этот раз пустой и освещенный ярким солнечным светом. В нем больше не было ни одной живой души. Кроме меня, полупризрачного, полуматериального. Потом здесь все же начали появляться люди, но и они пропадали какие-то мгновенья спустя. Их лица менялись, старели, исчезали. Все время приходили новые, но и с ними происходило то же самое. Сами картины перед моими глазами стремительно сменяли друг друга, как на быстрой перемотке, то и дело просто перескакивая с одной на другую - и каждую из них будто окутывала легкая белая дымка. Проходили дни и ночи, бежали времена года, проносились десятилетия и века.
Стоя на одном месте, я видел многое. В одну слишком долгую секунду я подумал, нет, осознал в необлаченной мыслью форме, что стоит мне сделать шаг, всего один шаг - и я окажусь там. Когда бы то ни было. Я был в этом абсолютно уверен. Я ощутил себя всесильным Ураганом, подчиняющим все Время. Самим Временем.
Шаг так и не сделал.
Наоборот - помотал головой, чтобы отогнать странное видение. Белая дымка сразу же растаяла, и я понял, что меня окружают все те же, уже знакомые мне люди, а за окном стоит теплая летняя ночь восемьсот двадцать пятого года Эры Сверхновой. Рядом находится уже наполовину опустевший стол, так и манящий соблазнительными аппетитными запахами. Почувствовав откуда-то взявшуюся сильную усталость, я перестал изображать саму скромность и взял себе внушительных габаритов кусок пиццы.
Нет, я не лопну. Мой прожорливый организм способен враз проглотить еще и не такое.
Когда я наконец очнулся и окончательно пришел в себя, король и Оринделл уже долго и серьезно обсуждали какой-то вопрос, отойдя ото всех в сторонку. Их беседа длилась не менее получаса, после чего Ровен, сначала ненадолго уйдя в себя и что-то обдумав, подошел к явно скучающей Мелори и пригласил ее на танец.
Девушка легко согласилась.
Гости, увлеченные собственными делами и ничего не подозревающие о возможном скором обручении, решили, будто правитель всего лишь проявил знак вежливости, уделив столько внимания незамужней дочери хозяев бала, и почти не смотрели в их сторону. Чем, к слову, показывали еще и заслуженное уважение, потому что король, несмотря на частую необходимость, не особо любил находиться в центре внимания. Однако на вальсирующих Ровена и Мелори все же было устремлено несколько внимательных взглядов: напряженный - Карлии, доброжелательный - лорда Джеффарда, любопытный - Амелин, сосредоточенный - Оринделла и мой, сочетающий в себе целую бурю эмоций.
Танцевали предполагаемые жених и невеста долго, несколько музыкальных композиций. Почти все это время разговаривали, но, привыкшие сохранять аристократическую невозмутимость, почти ничем себя не выдавали. Только периодически улыбались друг другу и временами становились совершенно несерьезными.
Мне было крайне интересно узнать, что именно они так долго обсуждают. И не только из научных интересов.
Вечность спустя они остановились. Ровен, напоследок окинув девушку внимательным, изучающим взглядом, легко поклонился, а леди Мелори, вовсе от этого не смутившаяся, улыбнулась и что-то сказала в ответ.
Что следует думать, я не знал. И, похоже, не один я. Леди Карлия, сгорающая от нетерпения, хотела было подойти к дочери и снова вызвать ее на откровенный разговор, но Мелори, хоть и заметила этот порыв, предпочла компанию отца, сестры и брата, втроем ждавших ее на другой стороне бального зала, и упрямо развернулась на каблуках. Дождавшись, Лорд Джеффард, ни о чем не спрашивая, ласково обнял любимую дочь.
А Ровен, снова удалившийся в излюбленный угол, выглядел несколько удивленным.
Еще полчаса спустя Мелори подошла уже ко мне. Сначала я подумал, что она просто проходит мимо, как обычно не обращая на меня особого внимания, но, к моему изумлению и еле скрываемой радости, она направлялась даже не к соседствующему праздничному столу, а именно к моей скромной персоне.
- Не хотите потанцевать, найт Альвер? - спросила она, улыбаясь своими яркими, темно-карими глазами.
- Простите, миледи, - собравшись с духом, я ценой немыслимых усилий заставил себя произнести следующие слова. - Но вряд ли мне можно слишком далеко отходить от этого места.
Девушка иронично усмехнулась, не приняв мое с трудом и болью выдавленное заявление всерьез.
- Бросьте. Я тоже в какой-то мере ваша начальница и я разрешаю. А защитить замок, если что, вы и из другой части комнаты просто прекрасно сумеете. Но вряд ли это вообще понадобится.
Сопротивляться просьбе прекрасной леди Арвейм я не мог - да и не хотел, если честно. Через пару минут мы с ней уже танцевали в середине большого праздничного зала под довольно быструю, живую музыку. Девушка, учившаяся этому с детства, двигалась легко, грациозно, умело, я же на полном серьезе ощущал себя дубом. Неуклюжей деревяшкой, не способной даже руку поднять так, чтобы никого нечаянно не покалечить, что уж говорить про остальные псевдотанцевальные потуги.
- Что вы ему сказали? - само собой вырвалось у меня.
Только потом я понял, что влез в совершенно не свое дело, хотел прикусить болтливый язык, но было уже поздно.
- Кому? - поинтересовалась Мелори.
- Королю.
У меня возникло желание самому себе настучать по дурной башке. Распоясавшийся мозг явно не желал меня слушаться.
- А, вот вы о чем. Правду.
- Правду?
- Правду. Ровен ее более чем заслуживает. Он... прекрасный человек и отличный король. Мне совсем не хотелось бы ему врать. Надеюсь, он мне все-таки поверил, а то неловко получится.
При этих словах я напрягся. И задал следующий вопрос, за который уже после еще долго ругал себя самыми последними словами:
- А именно?
- Это допрос? - леди хитро посмотрела мне в глаза, от чего стала выглядеть еще красивей. - Но я не давала своего согласия, если вы, найт, спрашиваете об этом.
С души неожиданно свалился какой-то булыжник. Своим весом он пробил воображаемый пол и устремился к ядру планеты. Хоть после этого падения говорить стало и проще, запоздало проснулась совесть, заставив меня неслабо устыдиться - за произнесенные вопросы, за так и не заданные вопросы, за собственные мысли.