- Это... долгая история. - Отвернулась она, чуть покусывая губу и снова замыкаясь в себе.
Но я уже принял решение во что бы то ин стало узнать причины сейчас и отступать не собирался. И поэтому попросил:
- На балу я уже задавал этот вопрос. Пожалуйста, не уходи от ответа на этот раз.
На 'ты' я перешел совершенно случайно - даже не заметил, как это произошло. Сам себе поразился, когда вдруг осознал, что грубо нарушил дистанцию и этикет, хоть и не говорил 'ты' напрямую. Но Мелори, похоже, ничего против не имела или же точно так же, от избытка чувств, просто не обратила должного внимания.
- Я... говорила это тебе? - изумилась леди. - Я этого не помню.
И, чуть подумав, сомневаясь, следует ли это говорить, добавила:
- Как и весь бал.
Пришла моя очередь удивляться:
- Не помнишь?
- Нет. И это та самая причина, по которой я не могу считаться нормальным ребенком в нашей семье.
Она порывисто встала, что-то взяла со стола и села обратно. Последнее меня, честно говоря, сильно обрадовало.
Потом Мелори испытующе посмотрела мне в глаза, на этот раз не смущаясь. И спросила, как будто не меня, а саму себя, пытаясь удостовериться, правильно ли поступает, убедиться в этом:
- Я же могу тебе это рассказать? Правда?
- Конечно, можешь. - Уверенно подтвердил я.
- Хорошо.
Следующие несколько секунд прошли в молчании. Только в углу комнаты гулко тикали часы, а за окном, играя с листьями, дул легкий ветерок.
- Тогда начну с главного. Мама считает меня сумасшедшей.
- Но ведь это же на так! - не зная, что думать и говорить, возразил я.
- Ну, у нее для этого есть веские основания. - Мелори иронично, но грустно усмехнулась. - Все чаще и чаще я думаю, что она права.
- Но почему? - недоумевал я.
И как это относится к моему появлению в замке?
- У меня случаются провалы в памяти. С самого раннего детства. Я просто не помню себя в эти моменты, не помню, что говорила, что делала, как себя вела... А потом мне рассказывают странные вещи. Что в эти моменты я становлюсь совершенно другой - дерзкой, хитрой, самоуверенной, ехидной. Но ведь это не похоже на меня, в остальное время я совсем не такая. И все же... я что-то делаю, куда-то хожу, с кем-то разговариваю, а после не могу вспомнить ни единой секунды. И это происходит все чаще и чаще.
Она говорила отрывисто, импульсивно. Чувствовалось, что она рассказывает это кому-то постороннему первый раз в своей жизни, и слова, сначала дававшиеся ей тяжело, теперь вылетали сами собой, как будто уже давно жаждали быть произнесенными вслух.
Тогда я понял, о чем говорил младшая Арвейм. Вспомнил то, что временами и сам думал, будто в ней живет две личности, - но думал легкомысленно, в шутку.
Однако все оказалось серьезнее.
- Молчишь? - усмехнулась моя собеседница. - Значит, уже сам успел заметить. Ты наблюдательный.
Не настолько наблюдательный, как вы сами, леди Арвейм
Да, я молчал. И точно так же молча позволил себе неслыханную фамильярность - просто взял и обнял ее.
Не ожидавшая подобную вольность со стороны обыкновенного охранника, Мелори от удивления широко распахнула свои прекрасные глаза, но, слава Духам, вырываться не стала. Наоборот, уткнулась мне в плечо.
Сразу стало так хорошо и уютно. Я был готов просидеть так хоть всю оставшуюся ночь.
- Может, все-таки скажешь что-нибудь? - тихо попросила меня она.
Я не знал, как ее успокоить, потому что утверждать обратное не мог: это стало бы откровенной лицемерной ложью, наскоро выдуманной с той лишь целью, чтобы показать, какой я хороший. Не дело это. Нельзя разубеждать, когда сам все видел собственными глазами; поэтому я уточнил то, что меня на самом деле беспокоило:
- Но это же ни разу не повредило тебе?
- Ну... - протянула девушка, наконец-то расслабившись и почувствовав себя в безопасности. - Один раз я очнулась прямо посреди Леса. И потом долго не могла найти дорогу домой. Уж не знаю, зачем я туда забрела, серьезно. Но не более того.
Кажется, Мелори немного повеселела, если уж в ее словах начала проскальзывать явная самоирония.
- Вооот. - Довольно сказал я. - Улыбка тебе идет больше.
- И представь только, вот такую меня мама хочет выдать замуж за короля. - Саркастично фыркнула рассказчица. - Амелин она уже выдала, не вовремя, как оказалось, теперь у нее просто нет выбора: дочери-то всего две. А папа говорит, что окончательное решение должно быть за мной. Быть Элрингом, тем более властвующим, скорее даже не привилегия, а огромная ответственность. Не уверена, что я с моим раздвоением личности смогу ее достойно выдержать. Да и наша фамилия самодостаточна, для нас этот союз не обязателен. Хотя для мамы вот обязателен. Ну и выходила бы сама.
Последнюю фразу девушка произнесла с изрядной долей сарказма и с мрачным выражением лица, которое ей неожиданно шло.
- И что ты решила? - на мгновение задержав дыхание, спросил я.
Знаю, я уже устраивал подобный допрос, но мало ли, что с тех пор могло измениться. При таких-то обстоятельствах.
Леди Арвейм вздохнула.
- А я ничего не решала. Это... сложно. С одной стороны, в таких ситуациях ну ооооочень редко спрашивают мнение невесты: честь семьи, долг, и ничего тут не попишешь.
На этих словах мое сердце замерло. Говорила она все верно, но... но...
Успокойся, Альвер, и затолкни свои мысли к самым драконам. Все равно ты заранее знаешь, чем эта история закончится.
Тем временем, девушка продолжала:
- С другой стороны, я точно знаю, что с моей... особенностью... - она немного запнулась, потому что ей явно было сложно говорить об этом вслух, если даже не думать. - Я точно не подхожу на роль правительницы. Сумасшедшая королева без капли какого-либо таланта. Еще чего не хватало.
Последнее было сказано с такой горечью, что я не смог промолчать, хоть и прекрасно понимал, что говорю с наследницей одного из самых влиятельных аристократических домов.
- Никогда не говори так о себе.
Чуть не прикусил язык. Это с лучшими друзьями я могу позволить себе разговаривать в подобном тоне, но явно не с ней. И все же было уже поздно.
Правда, девушка продолжила как ни в чем не бывало, может быть, и вовсе не обратив внимания на мой невежливый упрек.
- Но, похоже, мое подсознание уже все решило за меня. Насколько я поняла, тогда на балу я, другая я, окончательно отказала королю Ровену.
Примечательно, что сейчас Мелори называла своего предполагаемого жениха либо 'король', либо уважительно 'король Ровен' - а во время моего предыдущего допроса она, бывало, ограничивалась одним именем, совершенно не желая признавать его статусное превосходство.
Ее необъяснимая смена личности затрагивает даже такие мелочи.
- Много человек об этом знает? - я резко сменил тему.
- Об отказе королю? - не поняла леди. - Или о моих странностях?
- О тебе. - С нажимом пояснил я: уж очень мне не понравилось слово 'странности' в таком контексте.
- Только моя семья. Оринделл, Линн, папа и мама. Даже наш врач не в курсе. Я стала такой... своеобразной фамильной страшной тайной. И теперь еще знаешь ты.
Специально или нет, она только что буквально причислила меня к своей семье - или же, по крайней мере, выразила высочайшую степень доверия.
- Спасибо, Мелори. - Искренне поблагодарил я.
Она, услышав свое имя, легонько вздрогнула.
Знакомая реакция.
- Но я ведь так и не ответила на твой вопрос. Ответ... связан с тем, что я тебе только что рассказала.
Я вопросительно посмотрел на нее.
- Временами я пишу дневник. - Она показала мне маленькую потрепанную книжечку, ту самую, которую незадолго до начала рассказа забрала со стола. - И иногда в нем появляются записи, которые я не писала.
Мелори начала быстро перелистывать тонкие исписанные страницы, разыскивая какую-то определенную, значимую для нее, и продолжала объяснять:
- Все они написаны моим почерком. Значит, я просто не помню, когда это делала - как оно со мной и бывает. Из дневника я, например, узнала, что отказала королю Ровену. Правда, я все еще не имею ни малейшего понятия о том, как я это обосновала.