Установленные камеры наблюдения чаще всего отключались или передавали совершенно неразборчивый шум. Ни на одной из записей момент исчезновения человека не зафиксировался. Только «до» и «после». Тем не менее, в соцсетях появилось несколько фрагментов, на которых можно было разглядеть, как, за несколько секунд до исчезновения, человека окутывает странная субстанция. Словно чёрный дым стягивается из ниоткуда к очередной жертве. Сгущается, окружает почти непрозрачным коконом, постепенно принимая антропоморфные черты. А когда этот сгусток тьмы рассеивается, то вместо исчезнувшего человека остаётся лишь угольный росчерк. Чёрная пыль, оставшаяся явно неслучайно.
Власти вначале не комментировали ролики никак, потом сделали заявление о сфабрикованных фейках. Однако число новых видеосвидетельств неуклонно росло.
Исчезали не только представители высших финансовых кругов или политических блоков. Исчезали зажиточные и бедные, пожилые и молодые, служители различных церквей и рецидивисты, отбывающие наказание или разгуливающие на воле. Чиновники разных администраций и ведомств, военнослужащие, свободные художники, актёры и так далее, и так далее, и так далее.
Оппозиционеры принялись по началу клеймить своих политических противников, приводя примеры исчезновения ключевых фигур на всех уровнях ненавистной «правящей элиты», но их собственные ряды редели с такой же регулярностью. И политический ажиотаж сошёл на нет, захлебнувшись собственным бессильным гневом.
В воскресенье вечером жизнь, казалось, замирала. Все ждали следующего дня и надеялись, что фатальный жребий и на сей раз минует, не затронув никого из близких.
Андруш хорошо помнил тот день и час, когда отец, вернувшись с завода, сел за стол и долго молчал. Мать пыталась его расспросить о том, что случилось. А он всё молчал и молчал. Потом оглядел всех и сказал, что на работу больше ходить нет смысла. Цеха останавливаются. Поставок сырья нет, а склады забиты деталями, из которых уже никто ничего не соберёт. Да и зарплату вряд ли теперь будут начислять и выплачивать. Руководство их предприятия, сильно поредевшее в минувшие «дни исчезновения», теперь пропало почти в полном составе. Мать пересчитала все пакеты с крупами, макаронами, консервные банки, заглянула в морозильник и сказала, что месяцок они все точно продержатся, и есть время хорошо подумать, как быть дальше.
Через пару дней к ним, как раз, и пришёл тот самый агент по расселению. Он сказал, что скорее всего подача воды, электричества и прочих коммунальных благ в их микрорайоне прекратится через пару недель. И жить тут будет весьма затруднительно. После этих дурных новостей, молодой человек, назвавшийся Радашем, открыл свою папку и положил несколько листков с картами какой-то местности и пару фотографий сельского дома. С транспортом, конечно, уже начались проблемы, предупредил он, но по железной дороге можно будет добраться до ближайшего областного центра, а там до места останется километров шестьдесят. Путь не близкий, однако местные жители ездят между городом и сёлами, налаживают торговлю и не откажут в помощи.
На этом и сошлись. Радаш уверял, что новые местные власти так же не оставят переселенцев своим вниманием. Помогут обустроиться и обеспечат необходимым на первое время.
Дня три собирали и пересобирали чемоданы, решая, что действительно необходимо взять с собой, а что придётся бросить тут. Особых ценностей в семье Андруша никогда не водилось. Жизнь на хуторе, очевидно, будет отличаться от жизни в городской многоэтажке, но как именно, никто толком не представлял. Тем более, что мир стремительно менялся.
Самые современные технологии, успевшие стать частью быта, умирали первыми. Соцсети схлопывались одна за другой, сотовая связь работала с перебоями. Зоны покрытия превращались в стремительно ржавеющее решето, дыры непокрытия увеличивались постоянно. Телеканалы работали не регулярно. Многие популярные ведущие исчезли и их заменяли теми, кто ещё остался в студиях, осветителями, редакторами и уборщицами. Одно такое исчезновение произошло в прямом эфире, и камеры не дали сбой. После такого большинство скептиков убедилось в правоте очевидцев. Воздух вокруг диктора быстро сгустился и почернел. Непрозрачное марево буквально на секунду окутало человека и осыпалось, оставив лишь угольный росчерк на пластиковом стуле. Сомнений в способе исчезновения людей больше не осталось. А субстанцию, поглотившую очередную жертву назвали Тенью. Однако, ответ на вопрос «как?», по-прежнему не давал ответа на вопрос «почему?».