— Неоднозначно, — отрешенно произнесла Киран, закрывая папку, содержимое которой штудировала параллельно с устным отчетом судмедэксперта, и покосилась на Рэя. Того все еще мутило в углу.
***
Доктор Джонс позвонил поздним вечером.
— Доброй ночи, майор Киран! — поздоровался он.
— Как скажете, — отозвалась Эрил, до сих пор находясь в участке. Мысли о происшествии и состоянии Бена не оставляли ее, а потому и поспать сегодня явно не получилось бы. И сейчас она в который раз перечитывала протокол вскрытия, а также рапорты детективов, привлеченных к расследованию, и криминалистов.
— Нам только что доставили пакет с любопытным содержимым. — воодушевленно проговорил Оливер. — Это перепачканный и порванный мундир красной саржи и коричневая кожаная портупея.
— Передайте их в отдел вещдоков, пожалуйста, — попросила Киран. — Они тоже могу иметь отношение к нашему делу.
— Могут? — переспросил Джонс.
— Да. Вы предусмотрительно сопоставили все доставленные вам материалы.
— Тогда непременно, мэм, — радостно пообещал танатолог
— Благодарю! — устало сказала Эрил и дала отбой, но тут же получила новый входящий. Звонили из отдела криминалистики.
— Здравствуйте, майор Киран! — поприветствовал вполне бодрый женский голос. — Это Берта Брейн, главный эксперт криминалист. К нам попала одежда с территории кладбища Розхилл, она была закопана в одну из свежих могил. Смотритель заметил кончик коричневого ремешка, который торчал из земли, потянул за него и извлек портупею, а за ней и красный китель.
— Каково состояние одежды, кроме того, что она перепачкана землей? — Дело принимало немыслимые обороты. Эрил не хотелось верить, что Бен убил Викторию, но, судя по давнему рапорту Хьюи, у него был мотив для совершения преступления и не было алиби. И, возможно, случилась близость, мысль о которой продолжала занимать разум майора Киран и разъедала изнутри, хотя, в общем-то причины на это весомой совершенно не было.
— Она скомкана, явно перепачкана кровью, и в складках остались частицы биологического материала. Мы передали все в Бюро судебной экспертизы. Ждите от них заключения.
Глава 5
Бентон сидел в бержере* у перечеркнутого вертикальными решетками окна боком ко входу и рассеянно смотрел на посеревшие в вечерней дымке соседние корпуса больницы, в которых не горел свет. Он чувствовал себя одиноким и никчемным. В который раз безрезультатно пытался восстановить провалы в памяти, но ничего не выходило. Ему представили его «сожителей», и осознание того, что его некогда любимая женщина, родной отец и мерзотный персонаж с акцентом теперь обитали в нем самом удручало еще больше.
Из людей он видел только лечащего врача, с которой беседовал каждый день, но половину бесед не помнил, медсестер, приносивших еду и лекарства. Назначением последних был контроль эмоционального состояния констебля, учитывая тот факт, что доктор Нильсен убеждала в непсихиатрической природе его состояния.
Иногда он просыпался утром, принимал обустроенный в палате душ, чистил зубы, надевал привычный спортивный костюм с эмблемой канадской полиции, который ему разрешили носить вместо депрессивной пижамы, а потом осознавал себя уже поздним вечером, будучи привязанным к кушетке ремнями, а рядом стояли врач и санитары габаритами раза в два превышающие далеко немаленького пациента.
Препараты почти не сдерживали приступы диссоциации. Со слов доктора Нильсен, субличности Бена постоянно норовили выбраться наружу и находились в явной конфронтации, что шло в разрез привычному проявлению расстройства. Во всех случаях из практики врача, а также описанных во всевозможных научных трактатах, субличности всегда приходили на защиту индивида. Странные же «друзья» Бентона Фрейзера постоянно выясняли отношения между собой. Загадочный персонаж с французским акцентом издевательски подтрунивал над доктором и называл Бена слабаком, Роберт Фрейзер требовал возмездия для наглеца, а Виктория то сокрушалась над своей влюбленностью в констебля, то грозилась отомстить ему за проведенные по его вине в тюрьме долгие годы.