Поставив обутую в ропер* ногу на один из таких мониторов, перебирала струны соло гитары девушка в черных джинсах и надетой поверх принтованной футболки косухе. Копна темных взъерошенных волос прикрывала правую сторону лица. После проигрыша она ударила медиатором по струнам, и те завизжали пронзительно, но мелодично. Следом вступили ударные, бас- и ритм-гитары. Вокала не было. Отыгрывали звук. Поэтому вокалист сидел посреди комнаты на кофре для оборудования и выстукивал ритм по боковине. Он напевал, беззвучно шевеля губами. Музыканты переглядывались, даря друг другу довольные улыбки, потому что сегодня все получалось идеально.
На улице стемнело и комнату неровно освещали софиты, висящие под потолком.
Как открылась дверь, занятые любимым делом рокеры не заметили, а когда инструменты замолкли, в помещении уже насчитывалось шесть человек. Визитер в форменной одежде стоял позади вокалиста с заложенными за спину руками. Первым его увидел барабанщик.
— О, у нас в полиции фанаты появились! — пробасил он и засмеялся. Гость улыбнулся в ответ.
— Твой красавчик? — Вокалист встал с ящика и повернулся к статному мужчине.
Обращался он к гитаристке. Девушка сняла гитару с плеча, поставила на пол, прислонила к двухметровой напольной колонке и спрыгнула со сцены.
— Погнали, парни, кофейка выпьем на первом? — Басист привычным движением перекинул свою гитару за спину.
Предложение было принято и поддержано. Молодые люди тут же ретировались.
— Ты опять за мной шпионишь? — снисходительно вопросила девушка, приближаясь к гостю.
— Так вот, как снимает стресс майор Эрил Киран?!! — Он просиял лицом и заправил ей за ухо тот самый выбившийся локон волос асимметричной стрижки, которая на работе всегда была опрятно уложена.
— Сегодня тепло. Хочешь подняться на крышу? Оттуда видно озеро Мичиган, — предложила она. Его прикосновение ее обескуражило, но было очень приятным.
— В лаунж можно было попасть через маршевую лестницу и шахту, к которой примыкали стеклянные стены.
Стеклянные стены…
«Я в комнате», — сипло заговорил Бен.
«Опиши мне ее, пожалуйста.»
«Она большая. В ней панорамные окна от потолка до пола, закрытые длинными полупрозрачными белыми тюлями. Их треплет ветер, но я не вижу, чтобы окна были открыты. И двери тоже не вижу. Мне кажется, они стеклянные. Вся стена, на которую я смотрю, стеклянная.»
«Тебе холодно?»
«Нет. Я не испытываю ни холода, ни тепла.»
«Что за этой стеной?»
«Пляж. Большая вода. Море или океан.»
«Там штиль или шторм?»
«Небольшие волны.»
«Какой цвет у воды?»
«Я не знаю. Там темно. Но я могу видеть и пляж и воду.»
«А внутри помещения есть свет?»
«Да… Но я не различаю цветов. Этот свет призрачный какой-то, белый. Он льется будто бы из ниоткуда. Освещает все пространство и исходит справа. Я знаю, что там стоит диван. Не вижу его, но знаю, что он там.»
«Ты можешь оглядеться?»
«Нет. Могу смотреть только вперед. И двигаться могу только вперед.»
«Что еще ты видишь?»
«Большой постамент, на котором стоит гидромассажная ванна, наполненная водой.»
«В ней кто-нибудь есть?»
«Нет. Она стоит между мной и стеклянной стеной.»
«Кроме тебя в комнате кто-нибудь есть?»
«Да…»
Но здесь не было окон. Это был прозрачный куб со свободными от тюля раздвижными дверьми, открывающими обзор на озеро. На боковых и примыкающих к шахте частях висели горизонтальные жалюзи. Сейчас они были закрыты, а из верхних углов светили маломощные прожекторы с белым светом. На постаменте вместо джакузи стояли пять деревянных шезлонгов, застеленных матрасами, а между ними располагались столики.
Он поспешил подойти к дверям, которые тут же разъехались в разные стороны. За их пределами открывался изумительный вид: чистый безлюдный в это время суток пляж, а за ним спокойные воды Великого озера, и над всем этим, усыпанное яркими звездами, небо. Пахнуло цитрусовым ароматом. Его глаза загорелись восторгом. Он вышел из куба и подошел к кровельному парапету. Эрил присоединилась к нему.
— Рада видеть тебя в добром здравии, Бентон, — сказала она.
— Это все так фантасмагорично, — признался канадец. — Я здесь никогда не был, но видел в своей голове…
— Наш мозг — загадочный орган… Ты решил все свои дела?
Он кивнул.
— Меня выписали с заключением о полной вменяемости. Этот этап моей жизни не будет отражен в досье и не помешает мне строить дальнейшую карьеру в полиции. Ее прах развеяли над пустыней Атакама в Чили — последнее место, куда я хотел бы поехать. Выслушал миллион нравоучений от инспектора Тэтчер и вернулся к работе в консульстве. Эрил, — Бен посмотрел на девушку. — Спасибо тебе за все, что ты для меня делала. Наворотил я в этот раз. Голова кругом. Стыдно.