— Он так любил меня! — мечтательно глядя в пространство, произнес пациент, пытаясь подражать женскому голосу. — А я разбила ему сердце…
— Кто вы? — спросила Эльза.
— Но, он сам виноват, — вместо ответа мужчина потупил взгляд, ставший на миг грустным, а потом озлобленным. — Из-за него меня посадили за решетку на целых пять лет!
Доктору Нильсен показалось, что цвет глаз констебля Бентона Фрейзера из светло-голубого превратился в темно-серый.
— Зачем вы пришли? — спросила она.
— Чтобы он сильно не скучал… — беззаботно пролепетал канадец.
— Кто «он»?
— Бентон… Мой Бентон… Правда, он не знает, что я здесь, — мужчина положил руки в выемку между ног, обхватив кулак ладонью.
— А вы — не он?
— Как я могу быть им? Я же женщина!
— У вас есть имя? — спокойно продолжала задавать вопросы Эльза.
— Виктория! — Лицо констебля преобразилось, словно это имя он вспомнил.
И вновь ступор, стеклянные глаза и пробуждение. На этот раз он осматривал кабинет, совершенно не представляя, когда успел сюда попасть и что уже наговорил тут, потому что помнил только, как убеждал Эрил не допустить этого треклятого приема у психиатра.
— Я псих? — хриплым голосом спросил Бентон, осознавая свою полную идентичность.
— Вы можете назвать себя? — спросила доктор Нильсен, уже полностью будучи уверена в своих дальнейших действиях по уточнению диагноза.
— Бентон Фрейзер, офицер королевской канадской конной полиции…
— Хорошо, Бентон, — не меняя ровной интонации, Эльза закрыла блокнот. — Я не могу сказать однозначно, есть ли у вас органическое поражение мозга. Для этого нужно провести несколько тестов и обследований. Пока что я предполагаю только, что вы пережили сильный стресс, причину которого ваш мозг стер из памяти, чтобы как раз и сохранить психику. Что именно стало причиной стресса, нам предстоит еще выяснить. Но чуть позже. Сейчас я рекомендую вам стационарное пребывание в больнице, которой я заведую. Там мы сможем спокойно во всем разобраться.
— Что со мной? И насколько я опасен в том состоянии, которого не помню?
— Я подозреваю у вас диссоциативное расстройство личности, но смогу сказать точно еще после нескольких продуктивных бесед, в возможно и гипнотерапии.
— Полагаю, этот вариант будет лучше, чем домашний арест… — не обращаясь ни к кому, проговорил канадец и осознание собственного «я» снова покинуло его.
* Неф — вытянутое помещение, часть интерьера ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.
Глава 4
Они сидели в приемной напротив друг друга. Эрил склонилась вперед и, упершись локтями в колени, сцепила пальцы в замок. На щеке горела отпущенная несколько минут назад оплеуха. Майор молча сверлила взглядом пол. Бен пребывал в той же позе, но закрывая руками лицо.
Он пришел в себя от звука удара и колючей боли в ладони. Отшатнулся назад и завалился в кресло. Киран оторопело глядела на него, прикрывая наливающуюся краской щеку.
Теперь Бена снова трусило, потому что он не помнил, почему посмел поднять руку на женщину, да еще и служителя закона при исполнении. Только доктор Нильсен спокойно взирала на развернувшуюся драму, все больше и больше укрепляясь во мнении, что предварительный диагноз, поставленный констеблю, все же, был верен.
— Меня нужно изолировать! — Канадец с выдохом поднял голову.
— Изолируем, — тихо и холодно ответила Эрил.
— У нас есть отдельные палаты в психиатрическом отделении, — предложила Эльза.
— У него заболевание, связанное с психиатрией? — Майор вывернула шею и посмотрела на врача снизу вверх.
— Не совсем… Но требует моего непосредственного наблюдения.
— Мы можем поместить констебля туда, не оглашая его личности?
— Я все улажу. Дадим условное имя и номер.
К вечеру все формальности были решены, и Бена поместили в комфортную палату со всеми удобствами.
Доктор Нильсен пригласила Эрил к себе в кабинет
— Вы привлекли меня к делу, как судебного психиатра, или стороннего специалиста по знакомству? — снова усаживаясь за свой стол, спросила Эльза.
— Зависит от того, что с ним происходит. — Майор Киран расположилась напротив. В груди разливалось противное чувство беспокойства и начинала болеть голова. — Мы нашли его бывшую девушку мертвой в часовне на кладбище Розхилл. При каких обстоятельствах она погибла, выяснит судебный патолог. Мои детективы предполагали самоубийство, но есть подозрение, что это не так. Где был Бен больше недели, никто не знает. Он, судя по всему, тоже. И очень странно себя ведет. Я буду весьма огорчена, если его придется привлечь к уголовной ответственности.