Кери пожимает плечами, раскусывая ягоду. Сок растекается по языку. Какое ей дело до самого мира?! Она совершенно не планирует никуда возвращаться…
«…Спустя несколько часов после того, как Лио ушёл в Лиссер-Шатт, а Кэо заперся в подвали, проводя последние расчёты и подготавливая тело Ивы, на лестнице башни раздались шаги.
Почему-то Кукольник ни разу не позволил себе появиться прямо в комнате, предпочитая приходить на нижний этаж и оттуда подниматься или спускаться к тому, кого он желает увидеть.
— Я знаю, что тебе непросто принять то, что случилось, Керья, но поверь, что сейчас это наилучший вариант.
— В самом деле? — Кери, не отрываясь, рассматривает проклятые предметы, размышляя, куда бы их убрать так, чтобы никто и никогда более не наткнулся на них… В особенности это касается Книги, разумеется. — Может быть, вы ещё и предложите мне радоваться?
— Это был их собственный выбор, пусть вам это и неприятно признавать.
— Если бы они не знали о возможности подобного выбора, они бы приняли иное решение, Кукольник. Скажите, насколько вы участвовали в том, что случилось с сестрой Лио? Впрочем… теперь это не имеет значения… Совсем.
— Вы же не собираетесь совершить глупость?
— А если так? — Кери поднимает голову от диадемы, что и сейчас обжигает руки льдом. — Что тогда?
— А если я скажу вам, что однажды вы встретитесь с ними? Со всеми? — склоняет голову набок Кукольник, лишь мельком мазнув взглядом по диадеме в руках Кери. Она смеривает его презрительным взглядом. Верить этому… Лио был прав, конечно, что терпеть его не мог. — Я не возьмусь утверждать, что это произойдёт скоро. Быть может, сменится не одно поколение. И не одна сотня лет. Но в моих силах сделать так, чтобы однажды, пройдя через рождения и смерти, вы вновь сошлись.
— И зачем вам это?
— Не имеет значения. Возможно, однажды вы об этом узнаете. Возможно — помешаете моим планам… а, быть может, напротив — решите посодействовать. Но… Я даю вам слово, хагари Керья, что однажды все вы переродитесь в ваших кровных родственниках…
Когда Кукольник покидает башню, его слова звоном отдаются в её голове. Она вспоминает, что совершенно кстати уцелела сестра близнецов, состоящая в браке с правителем Исверы. Что Рийса — по словам Берны — беременна… уже должна была родить… от Кайта.
Что остались живы сестра и брат Ивы.
Что её собственные кровные родственники всё так же живут в Севре.
И что Леа…»
…— Я вас правильно понимаю — вы предлагаете мне стать вашей второй женой? — Кери окидывает выглядящего сейчас безмятежным хага Шайесса, прикидывая, как это вообще может выглядеть… даже принимая во внимание то, что для правящей семьи Дайвега подобное является скорее нормой, чем чем-то из ряда вон выходящим… Ничего больше не должен?.. А и в самом деле! Она же не Кайа и Кайт, чтобы делать смыслом жизни месть! Ничего не должен… — Вы не получите дар королей — он будет спать до тех пор, пока не придёт время для его возвращения. — Это в том числе пообещал Кукольник… — Пусть в моём ребёнке и сошлась кровь от обоих родителей.
— Мне остаётся только гадать, как вы ухитрились познакомиться с Сойларом, — вздыхает хаг Шайесс. Кери видит, как почти незаметно дёргается уголок рта, выдавая раздражение. — Что ж… я рад, что он мёртв… в том числе и по этой причине — тоже. — Кери прокручивает на пальцах крючок, выразительно глядя хагу Шайессу в глаза. Тот пожимает плечами. — Что до дара… Семья не выпустит его из своих рук, даже если ради этого придётся ждать сотни лет.
— У меня будет условия… — Кери морщится, думая, что, быть может, не стоило соглашаться. Но, с другой стороны — не проводить же остаток жизни в башне? Пусть Шайраш и остаётся единственным местом, где хочется быть. — Свобода. Я желаю иметь возможность возвращаться в Шайраш, когда мне это понадобится. Мой ребёнок будет рождён также здесь. И… вы обещаете, что те семьи, на которые я укажу, будут существовать столько, сколько понадобится.
— Семьи… — хаг Шайесс качает головой. — Что ж… Ясь всё равно не собирается оставлять свою привычку шляться, где вздумается, так что…
Он ни слова не говорит насчёт остального, что как-то… обнадёживает. Хаг Шайесс закидывает к рот горсть ягод и ожидаемо морщится, вызывая у Кери довольную усмешку.