— Прекрати, Хизер! Он уважаемый человек, благодаря нему ты и попала в университет! Он сделал для тебя так много, — она лишь фыркнула на последнюю его реплику.
— Это не дает ему права распускать руки! — тут на кухню вошла мисс Браун, низкая женщина с темными волосами и светло-серыми глазами. Скрестив руки на груди, она стала, молча наблюдать за очередной перепалкой. Женщина никогда не любила встревать в их ссоры, ведь отец и дочь были похожи как две капли воды, в том числе и характерами. Обычно все их ссоры заканчивались тем, что они быстро мирились. — А теперь, если позволишь, папа, я доем свой ужин, — девушка откусила часть котлеты. Мужчина взглянул на жену, та лишь развела руками и холодно посмотрела на дочь. Под невидимой тяжестью этого ледяного взора, Хизер отвернулась. Она ненавидела эту способность матери — вот так одним взглядом без слов ставить человека на место или давать понять, что ты виноват.
— Надеюсь, Хизер, что ты примешь мои слова к сведению, — поцеловав жену в макушку, он вышел из кухни, а женщина вслед за ним. Хизер в такие моменты чувствовала себя маленькой девочкой, которая сделала что-то из ряда вон выходящее, и теперь от гнева родителей никуда не спрятаться. Она лишь фыркнула и отнесла тарелку к раковине.
Отца можно было понять, он беспокоился в первую очередь о её светлом будущем, которое она так рьяно пыталась поставить под угрозу. Её столько раз выгоняли из школы, за драки, за сигареты, но она упорно продолжала делать всё наперекор. И вот теперь эта неприятная ситуация. Тут телефон на столе зазвонил, раздумья сразу улетучились, и она переключилась на разговор. Сейчас отца лучше не трогать, он успокоится со временем, девушка посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. В трубке послышался голос.
— Здравствуй, — в главном коридоре оказался Адам Хилл — старинный друг отца, он зашел к ним вечером, им что-то надо было обсудить с Альфредом по поводу работы. Она кивнула ему в знак приветствия.
— Адам! — тут Альфред спустился с папками бумаг в руках, они по-дружески обнялись. — Я думаю, нам нужно обсудить всё в моем кабинете. Скажу одно, друг мой, деньги я смог достать почти в срок, только осталось их передать им, — их голоса утихли, как только массивная дверь кабинета наверху закрылась.
В тот же день,
1:34 ночи.
Открыв глаза, Хизер медленно поднялась с горы учебников, на которых задремала. Резкий свет от экрана ноутбука заставил девушку зажмуриться. Шея болела из-за перенапряжения, в глазах рябило от множественных букв. Устало потерев переносицу, она встала со стула — завтра рано вставать и ещё ехать извиняться перед деканом. Вздохнув, она вышла из комнаты в темный коридор. Единственный источник света шел из открытой двери кабинета отца, Альфред больше всего любил работать ночью. Хизер улыбнулась уголками губ и, бесшумно ступая по паркету, спустилась на первый этаж. Она подошла к столу и поставила сухие чашки в раковину. Было тихо, даже слишком. Тут подул откуда-то со стороны холодный ветер.
— Да ладно, уже вообще не закрываем двери, — бурча себе под нос, девушка подошла к открытой двери с заднего двора. Как в самом настоящем фильме ужасов: громко заскрипели дверные петли, от чего по телу пробежались мурашки, а в лицо дохнуло затхлым запахом пыли. На мгновение, задержав дыхание, девушка прищурилась, включив свет, несколько секунд она не видела совершенно ничего из-за резкой смены освещения — большие грязные следы на белом кафеле. Прикрыв дверь, и вновь содрогнувшись от пронзительного скрипа, Хизер поспешно огляделась по сторонам. Все тело вмиг оцепенело от нахлынувшего страха, руки подрагивали. Вдруг на втором этаже раздались стуки и шаркающие шаги. — Папа? — вмиг поднявшись по широкой лестнице и оказавшись на втором этаже, она медленно подошла к открытой двери, странные шаги снова утихли. — Папа, ты здесь? — вопрос в тишину, её хриплый голос дрожал, девушка пыталась справиться с охватившим ее страхом и волнением. — Если ты куда-то уходил, то можешь убраться внизу, там грязь осталась на полу, — толкнув дверь в большой кабинет отца, Хизер так и застыла на пороге. Время в этот момент остановилось. Сердце гулко билось где-то в самом горле, заставляя почти задыхаться, ладони вспотели, а руки отчаянно дрожали, рот раскрылся в крике.
Воздух в тускло освещённом помещении был наполнен тяжелым металлическим запахом. Альфред сидел на стуле ближе к двери пригвожденный одним выстрелом в подбородок, рот был заклеен, из многочисленных ран на теле кое-где выглядывали кости, лицо было изрублено на мелкие кусочки, вокруг было невообразимо много крови. Вдруг сзади послышались снова те странные шаркающие медленные шаги.
— Помогите, кто-нибудь! — не успела Хизер обернуться на звук, как последовал сильный удар по затылку и неприятный звон в ушах, так и застыл в памяти перед тем, как она упала на пол без сознания.
В тот роковой осенний день полицейские нашли её без сознания рядом с местом преступления. Девушку допрашивали несколько часов, но убийцу она не видела и из-за того, что ударилась головой, мало что помнила с того дня. Журналисты вызывали их с матерью на интервью, однажды их даже показывали на местном новостном канале. Много родственников, тогда приехали на похороны.
— Мы сделаем всё возможное для поимки этого грустного преступника! Он пробрался ночью в дом и убил безоружного человека, покалечил его дочь! — газетные заголовки разрывались от каждых новых новостей.
Это дело было передано всенародной огласке, тогда его вели лучшие следователи штата, но всё тщетно: ни мотива, ни единого свидетеля и спустя полтора года убийцу так и не смогли найти. Расследование затушили, а вскоре и вовсе прекратили. Журналисты быстро переключились на другие события, все начали забывать. Мисс Браун впала в глубокую депрессию после того как это всё произошло, она прекратила общаться со всеми родственниками. Спустя несколько месяцев Хизер переехала в студенческий городок от своего университета и больше не возвращалась домой. Но по сей день её преследуют и во снах, и в жизни те моменты и страшная картина, которая впечаталась в её сознание навечно.
***
Наши дни.
11:00 утра.
Нью-Йорк, Мидтаун, 54 улица
Погода утром, в отличие от вчерашнего дня, опять испортилась, на улице было холодно и ей совсем не хотелось выбираться из теплой квартиры под ледяные порывы, ехать в главный офис, и вновь с головой окунаться в работу. Собственная апатия, как побочный эффект от воздействия таблеток, которые не помогают в последние дни.
— И что он сказал? — холодная гладь зеркала в ванной отобразила слишком бледное, исхудалое лицо, обрамленное спутанными волосами. Хизер включила воду. Небольшая кухня-гостиная наполнилась шумом.
— Я не шучу! Браун, если ты сегодня не появишься, то Энтони тебя просто живьём съест. Мы, конечно все понимаем сложность твоей ситуации, но брать отгул на неделю, когда тут творится такое — слишком рискованно, — в трубке раздался тонкий женский голос, принадлежащий секретарше Рите. Она уже полчаса пыталась вразумить Хизер.
— Пусть только попробует мне что-нибудь сделать. Сегодня я появлюсь. Только молю, Рит, отмажь меня, я опоздаю чуть-чуть, — постучав пальцем по зеркалу, после чего оглушительно чихнула, подтверждая собственные слова. Она поспешно умылась, смывая с себя остатки былой усталости и липкой бессонницы, убрала за уши волосы, даже не потрудившись их расчесать. — И тем более я очень ценный сотрудник, — вода в маленьком серебристом чайнике начала нагреваться, а девушка стала вытаскивать из большого комода коричневую юбку и кремового цвета блузку. Переехав сюда неделю назад, она понемногу стала привыкать к незнакомой обстановке, но до сих пор не разобрала все чемоданы с вещами.