========== Глава первая. Гаснущие звёзды. ==========
Комментарий к Глава первая. Гаснущие звёзды.
Атмосферу дополняет песня: 디오 (D.O.) – Scream\Shout (외침) Cart OST
Четверостишие взято из моего стихотворения «Когда падают звёзды» (http://ficbook.net/readfic/2449178), написанного в одном из к-поп фандомов. Отношения к этому фанфику он не имеет, хотя именно эти строки подошли.
Зима приветливо шептала прохожим, как рада видеть их. Ссыпала снежные крошки с грузных жестких облаков, кружилась морозным ветром среди оживленных улиц и переходов, прикасалась к окнам и оставляла там послания для детей в виде верениц дивных узоров.
Воздух резал своей свежестью кожу, дышал частыми дымками и глухо выл, пробегая по переулкам. Шаги десятков людей тягучим скрипом отдавались в голове, но Люси упрямо следовала лишь за одним. Ступала босыми ногами по шероховатому снегу, но совсем не чувствовала холода.
Его чувствуют лишь живые.
Люси же не считалась таковой уже несколько лет.
— Опаздываешь, — чуть грубоватый мужской голос отвлек от раздумий, — почему я всегда, Нацу, тебя жду?
— Да ладно, Грей, — тот, за кем шла Люси, подошел к высокому статному брюнету и отмахнулся, — пять минут всего-навсего.
— А-а-а, что с тобой поделаешь, — Грей недовольно прошипел и направился к входу в бар, не дожидаясь второго.
— Принимай таким, — хмыкнул ему вслед Нацу.
— Будто у меня есть выбор, — громко воскликнул тот, провел ладонью по голове, стряхнув застрявшие снежинки, и затем зашел в помещение.
Нацу, недолго думая, бросил взгляд на потемневшее небо, ухмыльнулся и направился туда же, пройдя мимо застывшей Люси, которая внимательно рассматривала небесное полотно, проткнутое мерцающими звездами. Она тихо напевала строки из единственной песни, что осталась в ее сердце даже после смерти:
Когда гаснет звезда, растворяясь в пустотах,
мы идём по пути, не сбиваемся с шага.
Когда гаснут созвездья, теряясь в высотах,
плачут все.
— Может быть, это что-то да значит? — голос дрогнул, когда она вновь вспомнила смысл своего существования.
Люси Хартфилия — призрак, фантом, душа, ангел. Называйте, как хотите. Судьбу все равно не изменить: сразу после смерти ее нарекли хранительницей живых. На деле же — она стёртая душа с промерзшим сердцем и выжженными воспоминаниями. Уже двадцать шесть лет ей приходится оберегать людей, в которых еще стучит сердце. А это вовсе слабый механизм: хрупкий, что хрусталь, мягкий, будто только испеченный хлеб, и горячий, словно дыхание солнечного света.
— Люси, Люси, Люси, — за спиной раздался приглушенный голос, — опять ты отвлекаешься.
Обернувшись, она увидела Эрзу Скарлет, которая постоянно приглядывает за новичками в своем деле. Если Люси считалась хранительницей душ живых, низшей по званию, то Эрза занимала ранг поважнее — она была архангелом. Божьим посланником, воином, проливающим свет на тьму человеческого круговорота. И, кажется, еще с первых минут пробуждения, Люси незаметно для самой себя полностью доверилась этой девушке.
Ее алые волосы ровными волнами спадали на плечи, разливаясь в рассветных лучах текучим пожаром. Одетая в доспехи, держащая в руках всегда блестящий клинок, прорезающая взглядом даже каменные стены, она вызывала к себе уважение хотя бы своим величественным видом. А серые мощные крылья крепче алмаза защищали, послушно укрывали спину шалью.
— Извини, — Люси покорно кивнула и медленно направилась в нужный бар вслед за Нацу.
— Ты слишком много думаешь, — пройдя несколько шагов, она остановилась, услышав, что промолвила Эрза, — неужели так хочешь вспомнить все?
— Хочу, — сухо пробормотала, вылавливая взглядом в окне нужного человека, — я хочу вспомнить, каково это — быть человеком.
Скарлет неторопливо подошла к Люси и положила свою руку на ее плечо, направив взор туда, куда же и она. Дыхание приобрело нотки горькой утраты, но та быстро растаяла в легкой усмешке.
— А ты упрямая, — хмыкнула Эрза, — уже двадцать шесть лет прошло, все никак не привыкнешь.
— Я буду желать этого до тех пор, пока не сгорю дотла от звездного сияния, — Люси упрямо глянула на нее, — так ведь умирали легендарнейшие из божественных созданий?
— Но ведь ты не сильнейшая, — Эрза вздрогнула, почувствовав какое-то напряжение.
Та молча опустила голову, видимо, стараясь понять, почему вдруг произнесла такие кощунственные слова. Почему в пальцах она почувствовала жжение и в голове мимолетом пронеслась картинка с облаками.
— Ты получила новую жизнь в виде божественной воли, поэтому брось эти сомнения, оч…
— Очисти душу и разум, вдохни воздух, пропитанный человеческими грехами, и помоги от них избавиться хотя бы одному — Нацу Драгнилу, своему новому подопечному, — на автомате протараторила Люси и устало вздохнула, вспомнив, что уже четыре раза произносила эту фразу, заменяя лишь имена на новые.
Четыре человека — четыре грешника. Четыре смерти и всего-навсего одна стертая — как сама называет она посланников божьих — душа. Три других уже давно покоятся в потусторонних мирах.
Люси могла похвастаться своими делами: она достойно выполняла миссию хранителя, наставляла подопечных на путь истинных верований и даровала им просвещение. К сожалению, все четверо умерли. И совсем не по естественным причинам.
Все четверо погибли.
«Несчастные случаи», — как говорилось среди людей.
«Они достигли полного очищения», — как говорилось среди ангелов.
Но только лишь один удостоился чести зваться божественным созданием и нести на своих еще неокрепших крыльях миссию очередного хранителя. Люси видела этого мужчину перерожденным лишь единожды, когда его вели в Совет два других ангела. Она даже приветливо улыбнулась ему и окликнула по имени, но тот, ясное дело, не вспомнил ее, растерянно кивнув и продолжая путь.
Во взгляде Люси же читалось лишь сожаление: она совсем не была рада тому, что он получит какой-то чин и будет служить Богу во благо живых. Люси поняла, насколько это тягостная ноша — словно цепью прикованная, следовать за подопечным, огораживать от необдуманных поступков, наставлять на благие мысли, чтобы, в конце концов, очистить его душу от греховных пятен.
Чтобы собственными глазами увидеть его смерть, которая никогда не заставляет себя ждать.
Конечно же, умирали не только лишь очищенные, но и грешники. Просто первых забирали в высшее общество, пропитанное священными тайнами, а вторых… Вторых оставляли сгнивать либо в подземных темницах, либо на поверхности земли, не даруя небесного покоя.
У людей принято утверждать: «Бог забирает лучших». Причем, в самый неожиданный момент и изощренным способом. Только забирает их не он, а его помощники. И лучшими зовутся лишь чистые душой и поступками. Перед смертью они испытывают болезненные ощущения: горят, истекают кровью, задыхаются, падают в воздухе, трепыхаются зажатыми среди груды металлы… И молят его о скорой кончине.