— Лукас, Лукас, хватит…
Это был Куин, он подошел к нему, пытаясь схватить за руки, уложить на койку. Это была нечестная схватка. Он был слабым, таким ослабленным, а потом его унесло, внезапное чувство парения заменило жжение в ноге.
Посмотрев в сторону, он увидел, как Док Джейн извлекает иглу из прозрачной пластиковой бутылки, которая соединялась с его рукой.
Лицо Куина нависло над его собственным, его разноцветные глаза были напряжены.
— Лукас, расслабься. Мы с тобой…
— Моя нога…
Болеутоляющее действовало волшебно, успокаивая так, словно его тело поместили в ванну с теплой водой. Боль осталась; он просто перестал замечать ее.
— Становится хуже, — услышал он себя. — Инфекция… я уже должен был умереть.
— Лукас…
Он заметил что-то в лице своего брата, было что-то в тоне его голоса и напряженности губ и глаз.
— Что, — спросил он. — Что?
Куин посмотрел на Дока Джейн, надеясь получить пресловутую эвакуацию из опасной зоны.
— Лукас, — сказал его брат. — Мы должны были спасти тебя.
Спасти его? Но в этом и был смысл. Он хотел уйти.
— Что?
— Я сказал ей, что она может ампутировать твою ногу. Чтобы спасти тебе жизнь.
Лукас замолк. Ему, конечно же, послышалось, болеутоляющие исказили смысл произнесенных слов.
— Выбора не было. Мы теряли тебя.
— Что вы со мной сделали? — медленно выдавил он. — Что вы…
— Успокойся.
Лукас сел, отрываясь от подушек, от неописуемого ужаса кровь покинула голову. Опуская взгляд на нижнюю часть тела, он обнаружил, что тонкие простыни показывали очертания бедра, колена, икры и ступни левой ноги… но у правой он видел только бедро и колено.
С криком он потянулся к части тела, которой полагалось быть там, срывая покрывала, задирая их, словно они каким-то образом умело скрывали то, чего на самом деле там не оказалось.
— Что вы натворили! — Он повернулся к брату, хватая его с рубашку, дергая к себе оставшимися пальцами рук. — Что, черт подери, вы наделали!
— Ты умирал…
— Потому что хотел умереть! Как вы посмели!
Он обрушился на Куина, рука металась безрезультатно, слабый кулак и ладонь неуклюже врезались в тело.
Куин не защищался. Он позволял избиение, какое-никакое… хотя нападением это не назовешь. И Лукас быстро выдохся. Энергия вскоре иссякла, и он откинулся на подушку, тощая грудь вздымалась, кровь пошла вверх по катетеру, зрение закоротило.
А конечность, которой уже не было, продолжала болеть.
— Убирайся, — сказал он онемело. — Я больше не хочу тебя видеть.
Отвернувшись к стене, он услышал тихое перешептывание, а потом дверь открылась и следом закрылась.
— Насколько сильна сейчас боль? — спросила Док Джейн.
— Почему нога болит..? — пробормотал он. — Вы же ее отрезали.
Боже, сейчас он стал еще большим калекой, еще одна часть его прежнего ушла.
— Это называется фантомной болью. Но ощущения весьма реальны.
— Ты… это ты отрезала ее?
— Да, это была я.
— Значит, тоже проваливай. Я не соглашался на это…
— Ты умирал…
— Я тебя не слышу. Убирайся.
Повисла пауза, и ему был ненавистен ее взгляд, обращенный на него, полный доброты, заботы, участия.
— Со временем, Лукас, когда тебе станет лучше…
Он резко повернул голову.
— Вы отказали мне в праве умереть. Вы раскромсали мое тело без моего согласия. Поэтому, прошу меня извинить, меня не интересует все, что вы можете мне сказать.
Доктор прерывисто закрыла глаза.
— Я пришлю Элену с едой.
— Зря стараетесь. Вы просто отсрочили неизбежное. Сейчас я намерен сам закончить дело.
Лукас потянулся к катетеру, прикрепленному к руке, вырывая его, прозрачная жидкость и кровь полились…
Из каждой двери в палате высыпали люди, в панике хватая его, громко переговариваясь. Он сражался с ними, извивался и пихался, пытаясь сохранить вертикальное положение, что было сложно в отсутствие голени и ступни…
Кто-то сделал ему еще один укол, потому что внезапно его тело обмякло. Хотя мозг посылал сигналы к движению, конечности не отвечали.
Когда его глаза прошлись по палате, он заметил стоявшего в дверях Куина, его сильное, широкое тело блокировало выход.
С тем же успехом, это мог быть вход в Забвение, на пути которого стоял парень.
— Ненавижу тебя! — закричал Лукас. — Я тебя ненавижу!
***
Рейдж был в особняке для аудиенций с Королем, в столовой, стоял спиной к закрытой двери, скрестив руки на груди. Большая часть Братства находилась в комнате, переполненные кинетической энергией, они старательно вытаптывали паркет.