В повисшем молчании она ждала его ответа. Но как бы неловко ни было, она не откажется ни от единого слова.
Она сказала все, что было у нее на уме.
И словно освободилась.
Глава 16
Абалон был не привычен к насилию. Ни во внешнем мире, ни — тем более — в доме, где его дочь спала, брала уроки пения и трапезничала с ним.
Когда Рейдж буквально воздушной почтой послал Тро к ногам Рофа, Абалон заглушил свой вздох ладонью. Было абсолютно немужественно показывать свой шок перед Братьями, и он молился, чтобы никто не заметил.
Казалось, так и было. Они сконцентрировали свое внимание на светловолосом, одетом по-простому мужчине, который, фактически, представлял собой половой коврик перед ботинками Короля.
Роф улыбнулся, обнажая клыки, которые казались длиннее пальцев Абалона.
— Не жди, что я помогу тебе встать. — Когда Тро начал подниматься сам, Король скрестил руки на груди. — И не проси кольцо. Рискуешь получить им по морде.
Оказавшись на ногах, Тро отряхнулся и расправил плечи. Он был далек от размеров Рофа, но его также нельзя было назвать легковесом, его тело было солдатского, а не худощавого сложения, свойственного представителям их класса.
— Я ничем не заслужил подношение вашего кольца, — сказал он низким, мрачным голосом.
— Вот так сюрприз, в чем-то мы согласны. — Солнечные очки Рофа повернулись на голос Тро. — Так, мой парень Абалон говорит, что у тебя что-то на уме.
— Я ушел от Кора и Шайки Ублюдков.
— Хочешь клеймо на память сей важной даты? — пробормотал Бутч.
— Могу оформить такое своим капотом? — бросил Рейдж.
Брови Рофа напряглись на границе с черными очками, будто он не одобрил вступление в разговор его воинов.
— Смена курса, не так ли?
— Мы с Кором разошлись в целях.
— Вот уж точно.
— Разногласия зрели давно. — Тро посмотрел через плечо, и Абалону бы хотелось избежать его внимания. — Как помнит мой далекий кузен, я не солдат от рождения. По причинам, от меня независящим, я был вынужден воспользоваться сомнительным великодушием Кора. И последний затребовал оплату в виде продолжительной службы. Обнаружив меня много месяцев назад в том переулке истекающим кровью, вы могли убедиться, что его способы подтверждения лояльности далеки от переговоров.
О, да, это верно, Абалон помнил. Какое-то время тому назад Братство нашло Тро, брошенного умирать с ножевым ранением в живот, нанесенным не рукой лессера. На самом деле, как слышал Абалон, мужчину ранил главарь Шайки Ублюдков. Братство, рассчитывая получить информацию о нем, забрало Тро, а потом выпустило в мир с сообщением для Кора.
Ходили слухи, что Лейла кормила бойца, когда он оказался на пороге смерти. Избранная предложила ему свою вену, думая, что он благородный солдат, а не враг Короля.
Запутанное дело.
Ноздри Рофа расширились, будто он изучал запах мужчины.
— И как, по-твоему, я должен отреагировать на твои новости? Без обид, но твое положение и твои связи не влияют на мой мир ни в коей степени.
— Но повлияет знание об убежище Шайки Ублюдков.
— И ты собираешься сказать мне, — отозвался Король скучающим тоном.
— Думаешь, я лгу?
— Когда-нибудь слышал о Троянском Ублюдке? — выплюнул Ви. — Я как раз смотрю на такого.
Подбородок Рофа напрягся.
— Называй нам адрес, если хочешь. Но, как и твои политические связи, берлога Шайки Ублюдков находится за пределами моих интересов.
— Тогда ты глупец…
Все Братья разом бросились вперед, и, очевидно, только мощный крик Рофа сохранил Тро голову на плечах.
Король подался вперед, понижая голос до псевдо-шепота.
— Дебил, сделай себе одолжение, прояви больше адекватности. У этой толпы безумных ублюдков серьезные проблемы со слухом, когда речь касается моих приказов, и ты им нравишься не больше, чем мне. Хочешь дожить до следующей ночи? Придержи коней в этом отношении.
— Кор должен беспокоить тебя, — продолжал твердить Тро. — Он способен на все, и солдаты на его стороне страдают той же прямодушной преданностью, что и твои люди.
Роф слегка рассмеялся, и этот смех казался более злобным и смертельно-опасным, чем неприкрытая агрессия со стороны Братьев.
— Спасибо за совет. Постараюсь его не забыть. Абалон?
Абалон, неясно пискнув, кинулся вперед.
— Да, мой господин.
— Ты собираешься позволить ему остаться? Как родственнику?
— Нет, я сказал ему, что он должен уйти этой ночью.
— Не вышвыривай его в угоду мне. Меня не волнует, где он живет и что делает.