Здесь решение приходит быстро, и отвечает лорд почти без паузы.
- Судьба, - коротко произносит он, и на этот раз вино остается на своем месте в бокале. - Но пить я за нее не стану. С тебя еще одна загадка, менестрель, и мы решим наш спор.
На этот раз короткий перерыв берет Вольпе. Даже движения немного замедляются, пока в зеленых глазах не вспыхивает, наконец, искра, и озорной взгляд не поднимается на Ровенралла.
- Вот тебе, лорд, последняя загадка. Ответишь на нее - и я тебя прославлю как мудрейшего из эльфов.
- А владыка Калдаэрон против не будет? - усмехается Ровенралл. - Ему не понравится, что простой арэн вдруг стал героем вперед него. Да и Вечная Королева, если когда-нибудь объявится, тоже не будет слишком рада.
- К чему гадать о дне завтрашнем, если сегодня все может закончиться? - резонно возражает Вольпе, закручивая рыжую прядь в невообразимые колечки. - Так что же, согласен?
- Любой игре приходит конец рано или поздно. Загадывай, менестрель, да постарайся хорошенько, - улыбкой Ровенралла можно топить вековые торосы, что плавают по морю к северу от Скаэ, вот только глаза могут поспорить холодом с ними же. - Я готов.
Закрадывается короткая мысль: а что, если это и есть то самое испытание, посланное Омаэ? Вдруг богине вовсе не нужен его ратный подвиг, а куда важнее слышать, как ее верный слуга демонстрирует другие грани своего таланта?
Но затем Вольпе щелкает пальцами, привлекая его внимание, и мысли улетучиваются прочь. Не может это существо быть посланцем богини. Не того оно уровня, хоть никаких данных, кроме имени, и не увидеть.
- Отчего на могилах праведников не растут цветы? - вопрошает Вольпе, чеканя каждое слово.
И Ровенралла словно накрывает волной. Такой загадки он не слышал. О чем вообще речь? Явно не о прямом смысле - сколько он видел склепов и гробниц, щедро украшенных разного рода растительностью! Значит, иносказание, и притом тонкое. Вольпе не страдает безумием, на первый взгляд; должно быть решение. Разум, будто потерянный, мечется в разные стороны, бросаясь из крайности в крайность в поисках решения. Не то, не там, не это и не третье... Что же? Где же искать?
Неспешно текут мгновения. Секунды сливаются в минуты. Лорд бессознательно отстукивает пальцами ритм походного марша по крышке стола, и хрусталь бокала негромко позвякивает в такт.
Проходит не меньше десяти минут. Вольпе все это время сидит неподвижно; менестрель, словно зачарованный, глядит на Ровенралла. Тот же смотрит сквозь собеседника, сквозь стену, куда-то далеко на восток; словно не замечая ничего вокруг, лорд гладит тонкими сильными пальцами ножку винного бокала. Простое действие, попытка сосредоточиться.
Но ничего не выходит. Разум, который еще недавно щелкал задачи как орешки, пуст и пустынен.
- Сдаешься ли ты, милорд? - Вольпе не выдерживает, заглядывает в лицо Ровенраллу. - Слишком сложной оказалась загадка менестреля, я гляжу?
Хороший полководец умеет признать поражение и спасти войско от разгрома, отступив. Ровенралл - хороший полководец, пусть сейчас поле боя и не оглашено звоном мечей и стонами раненых. Он словно пробуждается, с сожалением качает головой, а потом с улыбкой вскидывает руки:
- Ты хорош, менестрель. Выпей со мной и побеседуем. Только прежде скажи ответ на эту загадку; я сломал голову, размышляя над ней.
- Ответ ты узнаешь, когда готов будешь его узнать, - туманно отвечает Вольпе, и рядом с кувшином возникает второй бокал. - Разливай, милорд, и пусть часы текут в празднестве и радости встречи.
Они пьют за знакомство. Потом - за искусство. Потом еще отдельно за менестрелей, военачальников, лордов, эльфов, Ойкумену... Вольпе шутит, Ровенралл смеется, и Дом Удовольствий полнится добротой и сдержанной радостью. Так что когда в двери грузно вваливается полтора метра роскошной бороды, элементиумовой стали и пыхающих паром приспособлений, оба уже порядочно веселы.
- А, Ровен, вот ты где! Я уж обыскался. Думал, тебя какая красотка в гости захомутала, - ворчит Анвилханд, плюхаясь на стул, который надсадно скрипит под его немалым весом. - Тю, что они тут за мебель делают? Сразу видно - эльфы.
- Я рад тебя видеть, дружище, - лорд салютует старому другу бокалом. - Благодарю, что откликнулся на мой призыв. Знаю, что ты не любишь вылезать из своей берлоги, но дело исключительное.