— Может в этом и проблема, тали. Слишком много риска по пустякам.
Алек погладил гладкую безволосую щеку возлюбленного.
— Здесь все уже не так как прежде, да? Я надеялся, что если мы снова займёмся делом, станет легче.
Серегил ответил ему улыбкой.
— Я тоже так думал, но это не помогло.
Когда Алек впервые оказался тут, Серегила оставался Котом из Римини, самым загадочным и самым бесстрашным вором-наёмником в городе. После смерти Нисандера они покинули город, и был пущен слух, что Кот умер. Не было никакой возможности его воскресить, не дав пищи для кривотолков. Серегил был известен в определенных кругах как человек, имеющий выход на вора, будь в нём нужда, и ему удалось распространить также слух, что появился новый наблюдатель, но дел для них в последнее время становилось все меньше.
Алек обхватил Серегила руками и уткнулся лбом в лоб своего возлюбленного. Ему пришлось наклониться, совсем чуть-чуть. Алек теперь стал повыше Серегила, кожа его щек была слишком бледной; оба признака говорили о примеси человеческой крови, так же как и его золотистые волосы.
— Когда мы убегали от собак, я не мог ни о чём думать, кроме того, что будет, если нас поймают, — проворчал Серегил, — Представь — Благородный Серегил и благородный Алек брошены в Красную Башню за кражу со взломом! Никто же не знает, кто мы и каковы наши заслуги перед Скалой. Позор и бесчестие — ради чего? Ради того, чтобы некая титулованная вертихвостка, задравшая юбку в Ночь Траура, смогла удачно выскочить замуж? Из-за этого я рискую тебя потерять?
— И это то, почему ты отклонил так много поручений?
— Ты всё знал?
— Конечно, я знал. Значит, тебе страшно? После всего что было?
— Это не страх, — Серегил раздраженно дернул Алека за косичку, — просто это не имеет смысла — Серегил резко поднявшись, кинулся ничком на кровать, — Зачем мы вернулись? Чтобы стать мальчиками на побегушках у скучающей знати? Жаль, что мы не остались в горах, охотясь на волков и валяясь на травке.
Алек опустился с ним рядом, обреченно вздохнув. Серегил всегда становился невыносимым, когда начинал маяться от скуки.
— Может Магиана…
— Она никогда не нуждалась в нашей помощи. Она — ученый, а не наблюдатель. Если бы Фория проглотила свою гордость и вернула бы Клиа и Теро из Гедре, может быть все сложилось бы по-другому. — Он вынул брошь и посмотрел на нее с отвращением, — Хорошо хоть в таких вот делишках нет недостатка.
Глава 2. Многовато, и всё же Недостаточно
ФОРИЯ СО СВОИМ ВОЙСКОМ вернулась в Римини в конце месяца ризин и до города добиралась верхом по дороге Гавани, сопровождаемая холодным осенним дождем и остатками осыпающихся красных с золотом листьев. Официальная Встреча должна была состояться лишь на следующий день, но сам её въезд в город был обставлен с такими церемониями и пышностью, словно праздновали окончание войны, а не короткое сезонное перемирие, вынужденное — из-за невозможности продолжения военных действий.
Достижение полного мира все ещё оставалось чем-то призрачным, но Фория, тем не менее, издала приказ, устанавливающий ещё один праздник в календаре — День Возвращения Героев. Суть его была в праздновании уже одержанных побед — конечно, безо всякого упоминания о поражениях — и почитании памяти павших. То же самое она уже сделала в прошлом году, когда надежды ещё были весьма радужными.
Намокшие под дождём знамёна и позолоченные щиты, развешанные по улицам, в этом году выглядели более жалкими, подумалось Алеку, когда он и Серегил стояли в толпе народа возле стены Морского Рынка, отлично защищавшей от ледяного и промозглого бриза. Отсюда им была хорошо видна королева, когда она проезжала — блистательная, несмотря на пасмурный день, в своих украшенных золотом шлеме и нагруднике, с огромным Мечом Герилейн, который она держала навытяжку перед собой. Этот древний клинок был самым могущественным символом ее власти — как правителя и как верховного главнокомандующего государства — гораздо более чем даже королевская корона. Когда Алек впервые увидел мать Фории, на Идрилейн были эти самые доспехи, и этот меч тоже принадлежал ей.
Брат-близнец Фории, Принц Коратан, ехал от неё по правую руку. Теперь он стал Наместником, и было странно видеть его, столь же достойного воина, что и она, одетым в гражданскую одежду и плоскую бархатную шляпу, а не в униформу главнокомандующего. Его тронутые сединой белокурые волосы были все еще длинны — этим он отличался от большинства придворных. Сидя на своём огромном вороном скакуне с непринужденностью истинного вояки, он выглядел очень изысканно и по-королевски. В отличие от Фории и их младшей сестры Аралэйн, он всегда был дружелюбен с Серегилом, а также с его сводной сестрой Клиа. Этим он Алеку и нравился.