Когда он подъехал к зданию, его встретила медсестра.
— Вы мистер Джеймс?
— Да. Где она?
— Следуйте за мной.
Джеймс шёл за ней по длинному коридору, каждый шаг отдавался эхом в его ушах.
— Её состояние тяжёлое, но стабильное. Ей срочно потребовалась операция. У неё сотрясение мозга, несколько сломанных рёбер и внутреннее кровотечение. Мы сделали всё возможное. Сейчас она в палате интенсивной терапии.
— Я могу её увидеть?
— На несколько минут.
Медсестра открыла дверь, и Джеймс вошёл.
София лежала на кровати, подключённая к аппаратам. Её лицо было бледным, на голове виднелась повязка.
Он подошёл ближе, сердце сжималось от вида той, кого он ещё недавно презирал.
— София… — прошептал он, садясь рядом.
Её глаза слабо приоткрылись.
— Джеймс… ты пришёл, — произнесла она еле слышно.
— Я здесь, — сказал он, сжимая её холодную руку.
— Ты поправишься.
Она слабо улыбнулась, но в её глазах было что-то ещё.
— Прости меня… — прошептала она.
— Я всё испортила…
— Тихо. Сейчас не время, — сказал он, хотя внутри него всё кричало.
— Пожалуйста… позаботься об Оливере… — её голос становился слабее.
— София, ты будешь с ним. Ты сама о нём позаботишься, — его голос дрогнул.
Но она закрыла глаза, и тревожный сигнал аппарата заставил его вскочить.
— Врача! — крикнул Джеймс, выбегая в коридор.
Медики ворвались в палату, а Джеймса оттолкнули в сторону. Он стоял за стеклом, наблюдая, как они пытаются спасти её жизнь.
В тот момент он осознал, что, несмотря на всё зло, что она причинила, часть его всё ещё надеялась, что она выживет. Потому что иначе он не мог представить, как объяснит всё Оливеру.
Глава 22
Серое небо давило своей тяжестью, словно само оплакивало потерю. Люди медленно собирались вокруг чёрного катафалка, некоторые держали в руках белые розы. Джеймс стоял чуть в стороне, одетый в строгий чёрный костюм. Его взгляд был пустым, а плечи напряжены, как стальные тросы.
Рядом с ним стоял Оливер, сжимая его руку. Мальчик не понимал до конца, что произошло, но по серьёзности взрослых и слезам на лицах чувствовал, что случилось что-то непоправимое.
Когда Лима приехала, её сердце сжалось от вида Джеймса. Он выглядел сломленным — таким, каким она никогда его не видела раньше. Она долго колебалась, решаясь подойти, но, сделав глубокий вдох, всё-таки пошла к нему.
Джеймс стоял возле могилы, опустив голову.
— Джеймс… — тихо позвала она.
Он повернулся. Его глаза были красными от бессонных ночей, но в них промелькнула искра облегчения, когда он увидел её.
— Ты пришла, — сказал он глухо.
— Я не могла не прийти, — ответила Лима, подходя ближе.
Она посмотрела на Оливера, который держал в руках маленький букет белых цветов. Её сердце дрогнуло.
— Как он? — спросила она, кивнув на мальчика.
— Пока держится, — выдохнул Джеймс, но по его голосу было ясно, что сам он на грани.
Оливер заметил Лиму и чуть стушевался, спрятавшись за ногу Джеймса.
— Привет — мягко сказала Лима.
Мальчик только кивнул, прижимая к груди цветы.
Джеймс посмотрел на сына, а затем снова перевёл взгляд на Лиму.
— Я даже не знаю, как объяснить ему всё это. Он слишком мал, чтобы понять, — сказал он, его голос дрогнул.
— Дети понимают больше, чем мы думаем, — тихо ответила Лима.
— Но они чувствуют главное — любовь и защиту. Это то, что ему нужно сейчас.
Джеймс провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть усталость и боль.
— Ты права. Я не могу дать ему ответы, но могу дать ему безопасность.
Лима кивнула, затем осторожно взяла его за руку.
— Ты не один, Джеймс. Не забывай об этом.
Он посмотрел на неё так, как будто впервые за долгое время почувствовал поддержку.
— Спасибо, Лима. Я правда не знаю, как бы я справился без тебя сейчас, — тихо произнёс он.
— Ты справишься. Ты сильный. И ради сына ты справишься.
Джеймс слабо улыбнулся, но в его взгляде всё ещё читалась боль.
Оливер дёрнул его за рукав.
— Папа, когда мама вернётся домой? — его голос был тихим и неуверенным.
Джеймс замер. Он присел на корточки перед сыном и положил руки ему на плечи.
— Оливер… мама больше не вернётся домой, — его голос дрожал.
— Но я всегда буду рядом с тобой. Я тебя не оставлю.
Мальчик нахмурился, будто пытался осознать услышанное, а затем бросился к отцу, обняв его.
— Не оставляй меня, папа! — всхлипнул он.