Да уж. Ну у нее и сравнения.
А одной было не очень уютно. В окружении книг, в общем-то, Рия чувствовала себя в безопасности и жалела только, что не может их прочитать. Непонятные закорючки, смахивающие на иероглифы и руны одновременно вгоняли в тоску, а некоторые иллюстрации – как та, с эльфом – вызывали тошноту. Может, все-таки хорошо, что она не могла читать?..
Их развели только вчера, и Глау вдруг сообщил, что он работает не один, а с другими людьми. Но до того замученными, что при слове "хозяин" они уже готовы падать на колени и едва ли не восхвалять Хюмера.
— Трусы, – фыркнул эльф вчера вечером, когда рассказал. – Но, кажется, они совсем давно в рабстве. Да еще и люди. Что с таких взять.
Рия бросила на него выразительный взгляд, и парень пожал плечами.
— Есть и исключения, – буркнул он. – Но их слишком мало. А ты вообще из другого мира.
Рюн хрипло рассмеялся и как-то зло улыбнулся.
— Может, ты сумеешь с кем-то договориться и наконец выберешься отсюда. О нас не думай, нам и так хорошо.
— Ничего хорошего, – возразила Рия, на мгновение затаив дыхание. – Глау нас тоже заберет. Да?
Эльф замялся, и девушке стало ясно, что нет, не заберет. Сбежит сам при первой возможности. Ах да, пресловутая гордость, пресловутое "главное, чтобы мне было хорошо". Девушка раздраженно фыркнула и отвернулась к окну. Забыла совсем, что тут политика невмешательства и эгоизма ставится во главу угла.
Рюн опять хохотнул и зашуршал покрывалом, укладываясь.
— Глупый молодой эльф, – бросил он. – Спите, неразумные дети.
Сегодня вечером Глау был странно молчалив, но блестевшие в темноте глаза говорили о многом.
— Говори уже, – не выдержал Рюн, когда принесли ужин.
Эльф дождался, пока не проскрежещет противно в замочной скважине ключ, и только тогда вытянулся на постели, прогнулся, как сытый кот, потянулся и наконец расплылся в улыбке. Рия едва не подавилась, зачарованно уставившись на него. Впервые парень показался ей красивым. Нет, идеальным. Учитывая, что они снова сидели абсолютно обнаженные, такие телодвижения смотрелись странно и… соблазнительно.
— Надрать бы тебе уши, – сглотнула девушка, мотнув головой.
Кот проснулся и снова, похоже, решил выпустить когти. Хотя нет. Скорее он наоборот решил спрятать их до поры, до времени, чтобы потом впиться в горло вероятному противнику. Но как же Глау был сейчас красив!.. И эта почти хищная, кошачья, но жутко довольная улыбка лишь дополняла естественную красоту эльфа. Нечеловеческую красоту, и только сейчас, так внезапно, Рия осознала, что да, Глау человеком никогда не был.
— Людей поменяли, – наконец сообщил он, садясь, как сказали бы на Земле, по-турецки. Парень уперся руками в щиколотки и чуть покачивался, рассказывая.
— Там не только люди… Еще пара эльфиек. Элиан… это одна из них, сказала, что с ними в комнате один человек и два гнома. Они почти год в рабстве у Хюмера, но еще не сдались.
Рюн тоже как-то оживился, услышав о своих соплеменниках, и перебрался на край своей постели, свесив короткие ноги. Он наклонил голову, чутко прислушиваясь к каждому слову, и Рия невольно подалась вперед. Словно Глау мог сказать сейчас нечто волшебное, пообещать вывести из этого дома, спасти от рабства.
— Можно договориться с ними о побеге, – выдохнул эльф, понижая голос, и девушка ощутила разочарование.
Конечно, было очень глупо полагать, что он сразу расскажет конкретный план и даст четкие указания. Глупо. Но вряд ли Глау был первым, кто пытался отсюда сбежать. Он уже попробовал что-то сделать, а в результате погиб Хадда. Нет. Если все пойдет насмарку, на этот раз они умрут все. Рия тихо выдохнула и покачала головой. При любой мысли о возможно побеге поднимался страх, первобытный, присутствовавший человеке с самого рождения. Девушка панически боялась смерти, ей было страшно сначала наблюдать за гибелью тех, кого не знала, но убийство Хадды было другим. И именно это выстроило огромную стену в сознании.
Рия желала свободы.
Рия боялась сделать что-нибудь ради освобождения.
И этот страх не давал ясно думать. Ведь она ненавидела – уже действительно ненавидела – свое положение, Жабу, Детре. Но это единственное, на что девушка была способна. В мыслях представляла, как бы отомстила этим людям, но на деле не смогла бы и пальцем пошевелить.
Глау, конечно, заметил ее реакцию.
— Трусишь? – фыркнул он.
— Трушу, – легко согласилась Рия, глядя в окно. – Не хочу умирать.
— Без риска, знаешь ли, жить скучно, – протянул эльф, и в голосе отчетливо слышалась насмешка. – Гном, скажи ей.