— Спасибо, – прошептала она, вновь начиная чувствовать себя живой.
Незнакомка почему-то отшатнулась, раздался звук разбившегося стекла.
— Dhemite!
— Что?.. – Марья попробовала улыбнуться.
Тут же на языке появился вкус крови: похоже, треснула губа.
— Я не понимаю…
— Dhemite! – повторила женщина, но всё-таки вновь склонилась. – Neu a ydych yn Elf?
Кажется, промелькнуло знакомое слово. Эльф? Где эльф? Кто эльф? Девушка попробовала всё же повернуть голову, но боль мгновенно напомнила о себе, и она предпочла не шевелиться. Два вопроса: почему всё так болит и почему женщина говорит на таком странном языке? И при чем тут эльфы? Но это уже третий вопрос.
— Эльф? – слабо переспросила Марья, хотя в голове крутилось совсем другое. Но чтобы спросить о нем, нужно было набраться храбрости, а сейчас девушки никак не могла этого сделать.
— Ddim yn hoffi, – как-то с сомнением произнесла женщина. – Nid yw'r llygaid yn las, a'r disgybl yr dynol.
— Кто вы? И… где я? – на это сил еще хватило, хотя на последний вопрос так не хотелось слышать ответ… и хотелось одновременно.
Мысли начинали путаться, но все-таки девушка решила, тчто пока нельзя засыпать. Страх сковывал сердце, слишком много непонятного оставалось, чтобы можно было успокоиться и поспать.
Женщина нахмурилась, но вдруг коснулась ее левого плеча, погладила, словно утешая. И неожиданно улыбнулась, так светло и по-доброму, что Марья внезапно для себя почти успокоилась. Может быть, просто из-за грозы они не могут уехать с дачи, вот девчонки и поручили ее какой-нибудь местной супружеской паре? Не русским, правда, но вроде хорошие люди.
Марья слабо улыбнулась, не обращая внимания на вкус крови.
Похоже, нечего бояться.
Да. Всё просто и понятно. Всё можно объяснить.
Элементарно, Ватсон.
Она всё верно поняла. Упала в темноте с лестницы, ударилась. Девчонки не смогли из-за грозы дозвониться до родителей и, наверное, так поехали в город или кому-нибудь помогают. А за ней присматривают эти добрые люди.
Женщина опять погладила по плечу и указала на себя.
— Чилла. Чил-ла.
Марья моргнула. Она представляется? Чилла.
— Мария, – прохрипела девушка в ответ. – Ма-ри-я.
— Мааа… riya?.. Riya? – сократила неожиданным способом ее имя Чилла.
Она только улыбнулась и снова моргнула левым глазом. Вряд ли женщина поймет "да", а при мысли о кивке начинает болеть голова…
— Riya, – твердо повторила женщина. – Riya.
И опять тепло улыбнулась.
Чуть позже Марью-Рию напоили каким-то горьковатым чаем, который притупил боль и окончательно прогнал сон. Потом Чилла откинула покрывало и принялась массировать ей ноги. По венам побежала кровь, икры закололо. Неожиданно левую коленку пронзила боль, когда Чилла согнула ногу. Она подняла её кверху и принялась легонько бить, а девушка с ужасом смотрела на кровавую полосу. Глубокая красная царапина, кажется, начиналась где-то на внутренней стороне бедра, проходила сбоку по коленке, уходя на икры.
Откуда?!
Рия слабо дернула ногой, но Чилла держала крепко, теперь пощипывая. Закончив, она принялась за правую, и вот здесь-то бок вспыхнул болью.
— Больно! Чилла!
Женщина тут же испуганно отпрянула и захлопотала вокруг своей подопечной, пока та сжимала зубы, чтобы не закричать. Больно, господи, как же больно! Словно вырвали из бока кусок на живую, а теперь туда палочкой тыкают. Это же невозможно вытерпеть!..
Чилла насильно разжала ей зубы, сжав нижнюю челюсть, и буквально влила всё тот же горький чай. Рия закашлялась, едва не захлебнувшись хлынувшей жидкостью, но женщина только укутала раненую плотнее и принялась гладить по груди.
— Peidiwch â meiddio byddwch yn marw, – всё приговаривала она, сидя рядом, и девушка начала успокаиваться.
Чай действовал, боль снова притупилась, хотя правую руку и правую сторону лица Марья перестала чувствовать окончательно. Зато и бок теперь просто ныл, но это я могла выдержать.
Да что с ней случилось?..
Видимо, поняв, что до конца ее подопечная не успокоится, Чилла принесла ещё какой-то отвар. У него был мягкий травянистый вкус со странным сладковатым запахом. Девушка захотела напиться досыта, но женщина позволила сделать буквально три глотка, а потом отставила в сторону кружку.
— Ewch i gysgu, – пробормотала она, погладив ее по голове. – Ewch i gysgu.
В какой момент заснула, Марья не помнила. Но проснулась снова днём, потому что из какого-то окна солнце освещало всё ту же покрашенную в жёлтый цвет стену. В комнате ничего не поменялось, и девушка украдкой вздохнула. Она моргнула, раз-другой, и вдруг поняла, что правый глаз открылся. Тогда почему?.. Рия совершенно ничего не видела справа, а стоило для эксперимента закрыть левый глаз, наступала темнота. Нет, не то чтобы не видела, но обзор с права был сильно ограничен.