— Ты в порядке? – обернулся Рюн, посветив фонарем прямо в глаз.
— Да, в порядке, – она закусила губу и покосилась на Глау.
Эльфы в каких-нибудь джунглях, качаются на лианах и еще не похожи на нынешних благородных существ. Рия все-таки фыркнула, и уже две пары глаз недоуменно уставились на нее.
— Все в порядке, правда, – не прекращая улыбаться, заверила друзей девушка и поспешила вперед, потянув Глау за собой.
Рюн что-то проворчал под нос, обогнал их, вновь освещая путь. По утоптанной тропе идти было удобно, но Рия этого почти не замечала. Она теперь размышляла о том, что если эльфов еще можно соотнести с людьми, то с гномами было несколько тяжелее. Они вылуплялись из камня. Какие-то окаменелости когда-то ожили?.. Вот это точно глупости.
— Глау, а кто вас создал?
— Что? – эльф недоуменно моргнул. – Создал?
— Ну да, – Рия запоздало вспомнила, что Хадда говорил о некоем Творце. Но, кажется, тогда речь шла только о создании мира и подвешенном солнце. А что насчет рас?
— У нас остались истории о младшем творце Кастель, – задумчиво протянул эльф, почесав щеку. – Но они совсем древние.
— О чем они?
Парень пожал плечами.
— Я никогда не интересовался историей нашего происхождения. Эльфы были и будут всегда, как гномы или люди.
— Но ты слышал эти истории, – настойчиво заметила Рия. Ей не терпелось теперь узнать, что за мифы остались о неведомой Кастель. И куда делись эти творцы? Не просто пропали или ушли, но оставили после себя только Зверя, который сможет уничтожить этот мир. То есть старший Творец ушел создавать другие миры, а эти, младшие?
Глау фыркнул.
— Слышал, конечно, их всем рассказывают Старейшие.
Девушка мысленно отметила, что нужно будет еще узнать, кто такие Старейшие.
— А что рассказывают? – поторопила она эльфа, и Глау тяжело вздохнул.
— Некогда, – монотонным голосом, в котором слышались шипящие нотки недовольства, заговорил он, – был Творец и шесть младших творцов. Сам Творец создал этот мир, а затем ушел. Младшие остались, чтобы наполнить мир живыми существами. Все шестеро – дети Зверя, единого Разрушителя. Люди еще называют его Убийцей миров.
— Дети Зверя стали создателями в отличие от отца? – непонимающе поинтересовалась Рия.
— Да, – неожиданно подал голос до того молчавший Рюноульвюр. – Один из младших творцов, Тенникюр, был нашим создателем. Считается… А, говори сначала ты, эльф.
Глау зашипел, тихо рыкнул, всем своим видом показывая, что ему не хочется рассказывать о своем лесе на территории гномов. Рюн, обернувшись, закатил глаза и покачал головой. Девушка только хлопала глазами, подозревая, что между ними сейчас происходит какой-то безмолвный диалог на очередном языке. Язык жестов? Возможно. Наконец Рюноульвюр снова отвернулся и зашагал перед. А Глау шумно вздохнул.
— Кастель создала лес и породила нас, эльфов, – неохотно заговорил он. – Родила в буквальном смысле. Вернее, как рассказывается в историях, мы были первоначально растениями, красивыми цветами, что проросли из ее чрева. Она вырывала первых эльфов с корнями из себя, добавляла им древесной коры, и в итоге распускались белоснежные цветы. А потом этим цветам она придавала нужный вид.
— То есть, раньше вы были, грубо говоря, травой?
— Вроде того.
Рия открыла рот, но так и не придумала, что на это ответить. Эльфы-цветы, которые выросли из… чрева богини. Представившаяся картинка вряд ли соответствовала действительности, и девушка поспешила выкинуть ее из головы.
Но это было… неожиданно. Получается, что еще нераспустившиеся растения скрещивались с деревьями, а после цветения… вене, в период цветения богиня придавала цветам такой вот нечеловечески красивый вид. Девушка покосилась на Глау. Нет, он цветком никогда не был, конечно, да к тому же это миф, легенда… сказка о создании мира. На Земле их ведь множество, почти у каждого народа своя. Интересно, а есть истории о людях-цветах? Да, дети цветов… Рия смутно знала этот период в истории, но сейчас сомневалась, что это можно соотнести с мифом, который рассказал Глау.
А как тогда гномы произошли?.. Девушка криво улыбнулась. Гномов создал бог, мужчина. Скорее всего, просто из камня создал скульптуру. Ну не рожал ведь, в конце концов. Хотя космогонические мифы, конечно, и не о таком могли рассказать, это Рия помнила еще с прочтения неадаптированных греческих легенд.
— Но я не особо верю в эту историю, – вдруг добавил Глау, и в ответ незамедлительно раздалось фырканье Рюна.
— А никто не верит, – пояснил гном такую реакцию. – Легенды-то остались, да только богов никто не видел, камень не помнит их, зато о Звере знает каждый.