Когда шорох стал едва слышен, раздалось цоканье. Словно кто-то шел, когтями постукивая по камню. Раздалось тихое дыхание, и неожиданно вспыхнул яркий красный свет. Рия завизжала, испугавшись, когда буквально перед носом появилась морда, очень похожая на крысиную, с выступающими вниз серыми клыками. Щелкнули зубы, девушка едва не отпрыгнула назад, а 'крыса' зажала треугольное ухо и сморщилась, обнажая остальные клыки. За ней стояли еще пятеро.
— Погонщики, – заговорил вдруг Рюноульвюр и махнул рукой на 'крысу', что-то коротко велев на своем языке.
Погонщик неожиданно согнулся в три погибели, едва не падая на землю и, развернувшись, поспешил к своим братьям. Рия с ужасом заметил на буро-коричневых лапах загнутые, как у птицы, когти, которые и клацали по вкраплениям камня на полу. Еще раз поклонившись, погонщики нырнули в темноту тоннеля, пересекавшегося с их путем.
— Погонщики не опасны, – буркнул Рюн, когда они вновь двинулись вперед. – Но звуков громких не любят.
Рия криво улыбнулась. Крысиной была только нижняя часть и голова. По крайней мере, она успела заметить вполне человеческие руки и грудь, покрытую очень короткой буро-коричневой шерсткой. А вот морда была почти крысиной, только гораздо… приплюснутей, нежели у обычных крыс. И эти погонщики оказались ростом с эльфа.
— Кого они гнали? – раздраженно поинтересовался Глау.
— Кадавов.
— Кого? – Рия ойкнула, когда произнесла вопрос одновременно с эльфом. – Кто это?
— Кадавы… – Рюн повел плечами, – черви. Только не маленькие и черные, а огромные и темно-красные.
— Зачем они вам?
Гном хмыкнул.
— У них очень полезные отходы жизнедеятельности.
— Что? – Глау едва не подпрыгнул. Он и без того был раздражен и злился на себя за то, что испугался, но услышанное, кажется, повергло его еще в больший ужас. – Вы…
— А вы в туалет не ходите, что ли? – расхохотался Рюн. – Про людей я знаю, а вот насчет эльфов всегда было интересно. Ну, есть у вас такое понятие?
Рюн развернулся и поднял фонарь как можно выше, вглядываясь в лицо парня. Рия прижалась к стене, не желая вмешиваться в назревавшую перепалку. Услышанное ее почти шокировало, но кто знает, что там остается… после червей. Огромные темно-красные червяки. Девушка вздрогнула и поспешно замотала головой. Нет-нет-нет, она не хочет знать, как эти кадавы могут выглядеть на самом деле. На рыбалку-то никогда не ходила, боясь брать в руки маленьких червяков или кузнечиков, только морщилась все, когда отец спокойно насаживал на крючок извивающееся тельце червяка или разрывал его пополам.
— Давайте пойдем дальше! – выкрикнула она громче, чем хотела.
Шипевший Глау и нехорошо ухмыляющийся Рюн повернулись к ней. Оба уставились немного раздраженно, но Рия сердито нахмурилась, подавляя всколыхнувшийся страх.
— Идемте, – настойчиво повторила она и, потянувшись, буквально вырвала фонарь из руки гнома. – Хватит стоять на месте. Рюноульвюр, кого мы еще можем встретить?
— Много кого, – как-то ошарашено ответил гном. – Фонарь!..
— Идем или нет? – девушка уже отошла от них и только тогда обернулась. – Я хочу быстрее добраться до поверхности.
Нестерпимо захотелось увидеть небо и солнце. Оказаться наверху, где не окружала бы земля, словно в замурованном склепе, только не каменном. Накатил страх, и Рие показалось, что не хватает воздуха. Со звоном упал фонарь, покатился к ногам гнома. Она мелко задышала, пытаясь успокоиться, слепо ухватила подошедшего Глау за руку и щекой прижалась к прохладной ладони. Эльф тут же перестал шипеть, он обеспокоенно наклонился к ней, убирая со лба отросшую челку.
— Что случилось? – парень осторожно потер ей щеки. – Гном, дай воды.
— Фонарь не роняйте, – рявкнул Рюн, но фляжку вытащил. – Пей.
Рия жадно принялась глотать воду, чувствуя, как холодная жидкость пробегает по горлу, успокаивая страх. Девушка задышала спокойнее и слабо улыбнулась, возвращая Рюноульвюру фляжку.
— Прости, – прошептала она. – Наверное, я немного боюсь замкнутых пространств.
Гном фыркнул и, затянув мешок, молча зашагал дальше. Глау приобнял Рию за талию, уводя вслед за ним.
Они еще трижды останавливались, чтобы на перекрестках пропустить кадавов и погонщиков. И каждый раз 'крысы' низко кланялись гному. Удивительно, но их язык оказался похож на птичий щебет, и это настолько не вязалось с внешним видом, что Рие казалось, словно птицы поют где-то в толще земли.