— О, – Рия дернула плечом и неловко улыбнулась, – понятно.
— Мы живем так, как живем, – негромко произнес Глау. – Мы ненавидим изменения, Рия, и поэтому ничего не предпринимаем.
— Но это плохо, – вырвалось у девушки. – Это ведь…
— Плохо, – как-то тоскливо согласился эльф. – Но… мы все равно ничего не делаем. Мы или умираем, или раз за разом возвращаемся домой. Из рабства или нет… Оно почти никак на нас не влияет. Это жуткий мир, Рия.
Она резко остановилась, выдергивая руку, и Глау удивленно обернулся.
— Что?..
— Почему ты так говоришь?
— Как?
— Так! – Рия потерла лоб, не зная, куда деть глаза. – Просто это… печально, Глау. И страшно! Вы знаете, что ваш мир плох, но ничего не пытаетесь предпринять. Вы знаете, что он может в любой момент погибнуть, но не пытаетесь спастись. Почему?
— Потому что нам этого не нужно? – предположил парень и подошел к ней вплотную, наклонился, касаясь лбом ее лба. – Мы ненавидим перемены, Рия. И мы ничего не сделаем, пока не подвернется возможность. Если нам скажут, что вот, мир можно спасти, кого-то убив, кто-нибудь пойдет и убьет этого некто. Но пока нет четких планов, никто и пальцем не пошевелит.
— Но мы выбрались из рабства! – отчаянно воскликнула девушка, касаясь его прохладной щеки и переходя на заполошный шепот. – Глау, ты же не сдавался, ты же искал выход, рычал и метался, притворялся ласковым… Глау, ты же что-то делал!
— Ну да, – легко согласился эльф, отстраняясь и накрывая ее руку своей. – Потому что это правильно – стараться выбраться из рабства.
— А уничтожить рабство или спасти мир – неправильно?
— Для этого нет способов, – пожал плечами парень. – Из рабства сбегали и прежде, это обычный опыт и привычные действия. Я впервые был в плену, но моя мать попадалась трижды, а сестра до сих пор рабыня.
— И вы не пытаетесь ее освободить?..
— Люди не продают своих рабов, – Глау неприятно улыбнулся и сжал ее пальцы. – Идем, нам нужно добраться до троллей и все узнать.
— Глау!
Эльф выпустил руку и спокойно продолжил подниматься. Рия беспомощно сжала кулак, не зная, что еще сказать. Хотелось схватить парня за грудки и хоть как-то его растормошить, чтобы он снова шипел и огрызался, показывал когти и пытался укусить любого, кто мог бы приблизиться. Он не потерял свои навыки, нет, но оказавшись здесь, словно стал взрослее и мудрее, но не особо серьезнее. Темнота так на него подействовала или здешний воздух? Что отравило кровь эльфа? Или его просто что-то мучает?
Тяжело вздохнув, Рия поспешила за ним, и молча пошла след в след, стараясь не отставать.
Они добрались до первой площадки и остановились, оглядываясь. Широкая тропинка уходила еще выше, похоже, к следующему маленькому плато, но в разные стороны разбегались еще две узкие тропки.
— И куда? – задумчиво поинтересовалась девушка, стараясь разглядеть, что впереди.
— Думаю, туда.
Рия повернулась налево, куда указывал Глау, и удивленно уставилась на синюю птичку, сидевшую на валуне. Она звонко что-то пропела, вытянувшись вверх, наклонила голову и вспорхнула.
— Синие птицы – знаки троллей, – пояснил эльф и усмехнулся. – Вот уж не думал, что это правда.
Девушка только хлопала глазами, вспомнив, как недавно размышляла о птицах счастья. Местное мироздание читает ее мысли, или просто это смешные совпадения?
Они последовали за пичугой, внешне похожей на уменьшенную версию сороки, окрашенную в ярко-синий цвет. Птица то и дело садилась на маленькие камни, дожидаясь гостей, и снова взлетала, указывая им путь. Вскоре впереди показалась небольшая пещера, вход был занавешен коричневой то ли шкурой, то ли плотной тканью. Птица села на камень и звонко запела, похоже, сообщая об их приходе. Внутри послышались грузные шаги, и Глау невольно загородил собой девушку, хотя они оба понимали, что боятся здесь нечего. Тролли не тронут гостей, тролли вообще никого не трогают, лишь помогают.
Занавесь отдернулась, и на тропу вышла высокая… троллиха? Рия изумленно разглядывала ее украшенную костями и камнями немногочисленную одежду. Только вислая грудь, спрятанная за украшениями, выдавала в ней женщину. В противном случае девушка бы решила, что перед ней оказался оживший Хадда.
— Хадда говорил, что ко мне однажды придет человек, – словно прочитав ее мысли, скрипучим голосом произнесла троллиха и улыбнулась, оскалившись. – Проходите, говорить мы будем обо всем внутри.
В пещере царил полусумрак, но Рия заметила на стенах светильники явно работы гномов. В центре горел костер, над которым висел котел. Троллиха что-то намеревалась варить, по крайней мере, закипала вода. Она взмахнула руками и вытащила откуда-то кусок мяса, разорвала его голыми руками на куски и бросила в воду.