Будто бы в тон его волнению, в мансарде заухали совы.
— В России объединённый отряд Конфедерации магов накрыл логово сторонников Гриндевальда, — говорил меж тем непонятные слова визитёр, явно усевшийся в одно из кресел перед камином.
— В России? Мерлин благочестивый, а причём тут проблемы русских, Малфой?
— Дослушай меня, Магнус! — тон голоса этого… Малфоя сменился на озлобленный. — Ты помнишь, кто именно сбежал с островов, когда пал Тёмный лорд?
— Кто? Каркарофф? Паркер? Младший Долохов?
— Старший Розье. Старик бросил сына и племянника, а сам, верный идеям Лорда, бежал на материк. Мне сообщили… по надёжным каналам, что его взяли в плен там. На какой-то Лысой горе они должны были принести в жертву магглов, и их остановили, был бой.
— А при чём здесь Розье?
Скрипнула половица.
— Розье здесь при том, — голос Малфоя стал тише, но Тео уже даже не дышал, испуганно ловя каждый вздох взрослых снизу, — что он занимался бумагами Лорда. Он и мой отец были доверенными слугами, понимаешь? Он знает всё обо всех операциях! ВСЁ! — гаркнул Малфой.
— Но… но ты же говорил, что все документы уничтожены! Мы заплатили за это, Малфой, и заплатили немало!
Тео буквально представил, как отец размахивает руками, произнося это. По коже побежали мурашки.
— Да, я знаю, — зло ответил нежданный гость. — Мы тоже заплатили. Я выручил вас, но теперь вопрос сложнее. Европейцам не нужен Розье. Они отдадут его нашему министру, а министр отдаст его аврорам.
— И они его казнят. Скримджер не станет мусолиться, он, как и Крауч…
— Отто Скримджер мёртв, — отчеканил Малфой. — Он, и ещё сотня магов Конфедерации. Там была бойня, даже магглы, — в тоне появилось презрение, — со дня на день узнают о последствиях. Огромные земли выжжены проклятьями. Леса стали ржавыми, но это всё проблемы русских. У нас проблемы другие. Теперь нам нужны деньги, снова нужны, Магнус.
— Ты не сможешь подкупить дементоров, — отчаявшимся голосом произнёс Нотт. — Если Розье расскажет…
— Кандидатов на место главы Дэ-Эм-Пэ двое, — перебил его гость. — Генри Вуд и Шизоглаз.
— Один хуже другого.
От хмурой реакции отца Тео, уже увлеченному подслушанным разговором, вдруг снова стало страшно. Шизоглазом его пугала бабушка, когда он баловался. Он скучал по ней, ведь бабуля уехала лечиться в МАКУСА зиму назад, как сказал ему отец.
— Шизоглаз, — снизу раздались шаги, — применит постановление Крауча. Он лично заполнил половину Азкабана и взял Лестренджей, что ему Розье. А вот Вуд… он ведь догадывается, что его дочь и мать с отцом погибли не от рук оборотней, Магнус. Что там были и маги.
— Я ни в чём не виновен, и ты это знаешь!
— Да, но ведь Розье знает, зачем и кто был там? И твою роль, и мою, и так по каждому случаю. Маккинноны, Боунсы, Пруэтты, сотня полукровок, бесчисленное множество маггловских выродков! На каждого из нас Розье выдаст Вуду всё, лишь бы не попасть к дементорам! Он бросил Эвана на растерзание в Азкабан, чтобы выкроить время на побег!
— И что ты хочешь, Люциус? Сколько и кому мне надо отправить денег? Что я должен отдать, и для кого?
— Я пока… не знаю цену, Нотт. Но нам нужен Шизоглаз. Он не продержится долго, но он уберёт угрозу Розье. Раз и навсегда. И тогда… тогда мы сможем спать спокойно, и твой сын, и мой.
— Но всё же. Какова цена, Люциус?
— Ты должен дать мне обет, что участвуешь в этом, Магнус. Если ты согласен… отправимся же к Гойлам.
Раздались хлопки — Тео понял, что отец и его гость покинули дом. Мальчику казалось, что он подслушал что-то очень, очень важное, но что именно — он пока не мог понять.
Выйдя из уборной, он почувствовал вдруг резко усталость, и вскоре забылся тревожным, странным сном, накрывшись от мира вокруг с головой одеялом.
Портрет Алексиса Нотта, висевший на лестнице, что был свидетелем этого, грустно покачал головой.
«Бедный мальчик», — сказал бы он, если бы знал, что именно будет ценой Малфоя.
Глава 2
28 апреля 1990. Нотт-холл. Актон, пригород Лондона.
Шум работ на улице ознаменовал начало утра. Теодор Нотт, мальчик десяти лет, открыл глаза. Он заснул в обнимку с книгой — это были «Десять лет спустя» Дюма-отца, присланные в подарок тёткой.
За прошедшие три года дом Ноттов сильно изменился.
Не шумели в мансарде совы. Теперь там жила лишь одна-единственная старая сипуха, служившая почтальоном. Не нашлось покупателей на старушку.
Не ворочался в пристройке гиппогриф. Тео не помогал отцу, но явственно слышал, как именно покупатели ингредиентов разделывают тушу и весело сортируют части старого Вепря.