Он пожал плечами, давая понять, что на этом история заканчивается.
— О, Мерлин, — прошептал Невилл. — Как неловко…
Тео стиснул кулаки. Он никогда не относился к Перкс слишком хорошо — она прибилась к их компании, будучи зазнайкой, лёгкой версией приснопамятной Грейнджер, постоянно встревала в их разговоры, хотя была, вроде как сама по себе. Но вот, Артур к ней привязался, хоть и не сразу понял, что Салли-Энн больше нет в их окружении, да и сам он, думая об этом, понял, что она стала частью ассоциации со школьной жизнью.
Но больше всего, конечно, его разозлило то, что на обучение в школе Салли-Энн не хватило денег. Министерство оплачивало обучение магглорождённых — того же Дина, Грейнджер, да и других, но не могло помочь юной чистокровной ведьме из бедной, но честной семьи!
Теодор почувствовал желание высказаться, но его опередил Арчи.
— Давайте напишем ей письмо! Все вместе! И ты, Бут, тоже!
— Но… Гэмп, мы никогда не общались даже!
— Это неважно!
Ребята расшумелись, и через пару минут к облюбованному ими рабочему месту пришла мадам Пинс, взмахом палочки отправив все их книги по своим местам, а самим ребятам прошипев грозное: «ВОН!»
Гриффиндорцы тут же развили кипучую деятельность. Откуда-то достали абсолютно счастливого первокурсника с красного факультета, грязнокровку с колдокамерой (Тео оставалось только подивиться — в Косом он видел, как такие аппараты стоили полторы сотни галлеонов, невероятные деньги, сравнимые с чистокровными книззлами или новейшими мётлами), который должен был снять их компанию на колдофото. Когда Тео попытался заикнуться о цели, его зашикали со всех сторон и поставили в центр компании.
Так и получилось. К вечеру юный маньяк (Дин, контролировавший процесс, с улыбкой рассказал, что этот Колин гриффиндорской спальне устроил настоящую лабораторию зельевара, бесконечно ругаясь с соседями-чистокровками) притащил десять копий снимка.
Компания второкурсников на фоне Хогвартса о чём-то непринуждённо болтала. Вот кто-то из них начинал махать в камеру, к этому присоединялись и остальные, даже сам Тео, а потом они возвращались к разговору. По центру стоял Нотт, справа от него — Гэмп, затем Лонгботтом и Бут, слева — Забини, Томас и Финнеган. Единение всех факультетов, не иначе.
К этому времени был готов текст. Письмо на четыре страницы содержало в себе короткие (или не короткие) послания от каждого из ребят.
Тео постарался ограничиться кратко.
«Энн! Я знаю, что тебя могло задевать моё, да и всех наших ребят, отношение в прошлом году. И всё же, пусть мне тяжело в этом признаться, и ещё тяжелее оставить это признание на бумаге, мне, как и остальным, не хватает тебя здесь, в Хогвартсе. Мы все безмерно поддерживаем тебя на расстоянии и скучаем. Теперь я знаю, чего хочу добиться в жизни. Того, чтобы все волшебники, независимо от происхождения, достатка или способностей, могли обучаться в Хогвартсе наравне со всеми сверстниками. Надеюсь, наше послание поднимет тебе настроение. Т.Н.»
Незадолго до отбоя ребята гурьбой наведались в башню с совами и отправили пухлый конверт, купленный там же за кнат в специальном автомате, адресату «С-Э. Перкс». На конверте, привязанном к лапке совы, проявилось. «Суррей, Окстед, третья улица, пом. 4».
Глава 18
Ответ от Перкс пришёл буквально на следующий день. Письмо пришло Артуру, но вскрывать он его один не стал — после завтрака, рискуя опоздать на занятия, ребята столпились за дверьми Трапезного зала, вызывая удивление старшекурсников всех четырёх факультетов, явно не привыкших к такому… «братанию», как назвал это Дигорри.
Письмо было написано на дешевой бумаге, плотной и немного сероватой. Чернила тут и там расплывались — никто из них не сказал этого вслух, но все поняли, что дело было в слезах. По очереди читая, мальчики передавали друг другу листы.
«Ребята!
Я безмерно тронута и совершенно раздавлена вашим вниманием. Моё сердце разрывается на части всё это лето от осознания того, что я не смогу больше никогда вернуться в Хогвартс. От того, что меня никогда больше не похвалит профессор Флитвик, не пожурит профессор Спраут, не снимет баллы профессор Снейп. Но при этом я рыдаю от осознания счастья, от того, что у меня нашлись друзья в этой поистине волшебной школе. Друзья, которые вспомнили обо мне и написали столько неожиданно хорошего.
Невилл, я верю, что у тебя обязательно всё получится. Я безмерно тронута, что ты счёл мой пример важным, и что именно моя подсказка дала тебе возможность понять, как работают созвездия в разное время года. Я хотела бы вновь оказаться там, где помогла тебе тогда.