— Случилось! — хлопнула она рукой по столу. — Артур Гэмп. Знаешь такого?
Брови Тео изумлённо поползли вверх.
— Конечно, — как можно деликатнее ответил он. — Мы знакомы с детства.
— Знакомы с детства! Мне казалось, что вы с ним друзья. Ты видел его в последние дни?
Теодор поднялся из-за своего рабочего стола и поправил зелёно-серебристый слизеринский галстук, заправленный под жилетку, на которую был наброшен плащ, заменявший мантию. Ему подумалось, что он тоже хотел бы добавить своему рабочему месту в башне префекта какого-то наследия, чего-то, что говорило бы о нём как о хозяине этого места целый год. Единоличном.
— Мы виделись намедни, когда я вернулся из Хогсмида, — хмуро ответил Тео. Хмуро от укола совести — если уже гриффиндорка Браун пришла к нему, слизеринцу Нотту, говорить про Арчи, человека, что был ему как брат, то Теодор что-то пропустил. — Он посетовал, что всё его время уходит на картины.
— Картины! Картины! Ты видел эти рисунки? Он болен, болен!
Браун мастерским движением следователя, что хотел повергнуть уликами в шок, из-за спины достала стопку пропитанных магией листов, швырнув её на стол. Теодор склонился над ними, и тут же отшатнулся — так ему было не по себе от увиденного.
Огромные человекоподобные твари, сверкающие рунами и черепами, угрожающе поворачивались и следили за зрителем. Кислотные пейзажи неестественных цветов заставляли ощущать мурашки на коже. Дивные твари бросали друг в друга людьми, словно снежками. Последним эскизом была сцена битвы огромной обезьяны против ящера в маггловском городе, не то Лондоне, не то Париже. Сквозь бумагу и чернила Тео слышал рёв тварей и скрежет металла маггловских дворцов.
— Откуда это… у тебя? — спросил он, собравшись с чувствами.
— Оттуда, — отрезала она. — Вы все тупоголовые мальчишки, неспособные заметить, что с вашими друзьями что-то не так. Слава магии, что есть мы.
— Ты следишь за Арчи?
После его вопроса русоволосая ведьма покраснела и отвела взгляд.
— Он мне не безразличен, — смело подняв голову через миг, ответила она. — Пусть я знаю, что он сохнет по какой-то заморской дуре, но он хороший парень и заслуживает большего. И точно не вот это.
Она ткнула ещё раз пальцем в рисунок, и гигантское чудовище попыталось цапнуть её чернильными лапами.
Теодор вспомнил, как ему осенью рассказывал Артур про то, что одна из младшекурсниц нарисовала страшные рисунки. «Может, дело в этом?»
— А мадам Помфри…
— Ты идиот, Нотт! Сразу видно, почему ты не попал на Райвенкло и уступаешь даже своему дружку Буту в табеле. — Тео стало чуть обидно. — Как я пойду к Помфри? С чем? С рисунками? Он художник, он так видит! Займись ты.
Это было правильно сказано с её стороны. Именно Теодор должен был проявить свою дружескую приязнь и помочь другу.
Теодор взмахнул палочкой, вспомнив счастливый момент, когда они с Джинни впервые поцеловались, и наколдовал сияющую птицу.
— Экспекто Патронус! Арчи, прогуляемся перед сном? Жду тебя под часами через четверть часа.
Браун удовлетворённо хмыкнула, сложив руки на груди.
Артур выглядел бледным и изнеможденным, будто бы какое-то проклятье высасывало из него силы. Тео даже подивился со стыдом на сердце, пеняя себе, что не заметил такого состояния друга.
— Выглядишь неважно, приятель, — поприветствовал его Нотт.
— Да, знаю, — отмахнулся хаффлпаффец. — Это всё экзамены и бессонница. Не могу спать, представляешь?
Приглашающим жестом Теодор указал на лестницу наверх, и парни неспеша пошли туда. Вечерело, и студенты спешили закончить свои дела до наступления отбоя. Понедельник был учебным днём, как и всегда для младшекурсников, и те суматошно носились, пытаясь всё успеть. Мальчишки бегали, возвращаясь после шалостей и замирая, краснея перед старшим префектом, девочки, напротив, чинно беседовали, потешаясь над парнями, иные уже ходили стеснительными парами, а другие злобно скалились и глядели на чужое счастье. Хогвартс оставался Хогвартсом.
— Колдовать в коридорах запрещено, балл с Гриффиндора, — машинально заметил Теодор зазевавшемуся второкурснику, тут же бросившемуся вслед за приятелями прочь. Завернув за угол, Нотт и Гэмп наткнулись на лужу из жёлтой краски и опустошённое ведро.
— Ну вот, сколько краски перевели, — расстроился Артур. — Я бы её лучше на макаронного монстра потратил.
— Куда?
— Мы летом были с Невиллом в ресторане итальянской кухни, Блейз звал. Ты тогда был в своём Визенгамоте. Там подавали пасту, — объяснил с серьёзным видом Артур. — Мне недавно приснилась паста в виде огромного летающего монстра. Спагетти.