— На его имя наложено проклятье Табу, — не смог сдержать возмущения Нотт. — И нарушение Табу приведёт к тому, что его слуги придут за вами!
— Да-да, — отмахнулся собеседник. — Медведь потому и называется медведем, что он ни за кем не пришёл. У славян эти поверья пошли дальше, и они называют его medved из страха, что медведь придёт, назови его медведем. Ваша магия иррациональна и нет ни одного повода верить этому запрету.
— И всё же мы с вами тут, — раздражённо заметил Теодор. — Если у вас есть конкретные предложения о том, чем вы можете мне помочь, так излагайте.
Лицо за экраном рассмеялось вновь.
— У меня достаточно ресурсов нормального мира, чтобы противостоять всему Варшавскому договору, но откуда мне знать, что нужно вам, волшебники? — последнее слово он процедил так, что даже сквозь шебуршание ящика, искажающего голос, слышалось презрение. — Одноногий старик требовал огнестрельное оружие и серебряные пули. Не сильно они помогли ему! Лощёный аристократ требовал усмирить Церковь и даже предоставил головы убийц леди Дианы, но его шавки не смогли даже защитить своего барина, и вместо него теперь здесь ты. Сопляк, про которого слишком много говорят для такого возраста.
— Я зачту это за комплимент, — буркнул Нотт, обдумывая полученную информацию. Одноногий — Муди? Лестрейндж упоминал про «пушки» Шизоглаза, и про него действительно не было слышно. Аристократом, видимо, был Яксли.
— Постой-ка, — нарочито задумался человек в ящике. — Это ведь тебе мы передали ультиматум в августе. Ультиматум, после которого аристократишки приползли ко мне на коленях! На тебя указал тогда этот таинственный маг, Звездочёт… Но сейчас это неважно. Сформулируй свой вопрос, скажи, что мы должны тебе дать, чтобы остановить это безумие, чтобы подданные Короны перестали гибнуть на улицах и гореть в домах, якорь вам в задницу!
«Морское прошлое», — подумал Теодор. — «Но что мне нужно от него?»
Направляясь на встречу, он был уверен, что всё иначе, что у Яксли и Лестрейнджа был какой-то план с магглами, и Теодору предстояло лишь перенять его бразды. Теперь же выходило так, будто бы все их прежние попытки нанести поражение чистокровным радикалам во главе с Тёмным лордом обернулись неудачей, и Нотта отправили, как последний козырь преферанса…
Запрокинув голову в раздумьях, Теодор посмотрел на светильник. Глаза неприятно обжигал свет из стеклянной колбы, в которую магглы засунули свет. Магические светильники были гораздо элегантнее, подражая самому тёплому и светлому среди стихий, пламени. Если не брать Адское пламя, конечно, выжигавшее всё на своём пути под контролем безумцев, что рисковали призывать его.
Пожалуй, самым гуманным применением его было уничтожение хоркруксов обезумевшего лича, такое, какое делал Дамблдор на Рождество девяносто второго. «Постойте-ка…»
— Есть ли у магглов средства уничтожить суть предмета? — прибавив тону холодной уверенности, которой не ощущал, Теодор вернул взгляд на ящик, в котором ожидавший маггл уже постукивал пальцем от нетерпения.
— Что? Ну, у нас есть кислоты, — хмыкнул лорд Фаркуад, как он себя называл. — Кислоты могут уничтожить суть предмета, особо ядовитые — растлить без остатка.
— Мне нужно… уничтожить суть предмета, не повредив его форму, — витиевато произнёс Теодор, думая о договорённости с Флитвиком и диадеме. — Сможете ли вы это обеспечить?
— Если вы дадите больше подробностей, мистер Нотт, — с нажимом на фамилию отметил маггл, — то Ким и Гэри доставят вплоть до Кинбриджа любые реагенты, которые вам могут понадобиться. А вы их у них заберёте.
На мгновение Теодора поразило, что магглам известно местонахождение Хогвартса, но потом он расслабился. Иначе и быть не могло.
— Но я бы предпочёл конкретику, — закончил говорить маггл. Раздражение, что он вызывал, усилилось, и это было иррациональное чувство. Нотт не чувствовал магии вокруг, не видел её в ящике, и это было непривычно, неприятно, неправильно.
— Мне нужна самая ядовитая смесь кислот, не меньше двух галлонов, в контейнере в дубовой бочке, послезавтра, — язвительно дал конкретику Теодор.
— Послезавтра не успеем. Кристина, свяжись с Маннипенни, пусть позвонит совету О-пять в Фонд. Что они там для шестьсот восемьдесят второго используют… — отвлёкся маггл на кого-то рядом с собой, а потом, чертыхнувшись, отключил звук каким-то своим маггловским методом. — Да, Нотт, будет только через месяц, в марте. До того ничего не будет. Второго марта доставим в Кинбридж.