— Дело в том, что я причастен к ликвидации Кэрроу, — признался Тео. На этот раз все четверо его собеседников обменялись взглядами. — Но не помню, что именно я сделал. После тех событий я имел непростой разговор с одним высокопоставленным Пожирателем. Большего я сказать вам не могу.
— Это Рабастан Лестрейндж, — нервно первым заявил Малфой. — Он опаснее своего брата, это он, я уверен.
— Невилл писал, что Нотт спутался с ним, — ещё тише добавила Грейнджер.
— Это ловушка, — тут же вперил в сторону Теодора палец Гарри Поттер. — Не может быть такого, чтобы это была не ловушка.
Нотт вздохнул и позволил себе расслабленно откинуться на спинку кресла. Клятва мешала ему говорить большее, и он мог лишь дать ещё пару намёков. В конце концов, не всё он знал от самого Лестрейнджа.
— Возможно, вы знаете, что в ночь на второе августа Министерство пало, — начал он. — Власть захватили Яксли, ставший вскоре Верховным чародеем Визенгамота, и Пий Тикнесс, начальник ДэЭмПэ. Я склонен считать, что их можно называть легитимистами, то есть, теми, кто пытался сделать вид, что характер власти в Магической Британии не изменился, изменились люди.
— Ты видел их вживую, ведь ты лорд Визенгамота, — догадался Малфой.
— Они придерживались полумер, пытаясь не разрушить установленные в магическом обществе традиции… насколько это было возможно, тормозили карательные акции Тёмного лорда. Та же Амбридж, хоть и пропустила через свою комиссию много, кхм, магглорождённых, но все они остались лишь с предупреждениями.
— Это неправда, — вмешался Уизли. — Даже жёны министерских подвергались пыткам в Комиссии!
— Не могу говорить, как оно было, — согласился Тео, — но на уровне Визенгамота ходили слухи, что радикалы критиковали её за отсутствие результатов.
— Много слов, Нотт!
— Радикалы же, — пренебрёг резким замечанием Поттера Теодор, — хотели с самого начала всей полноты власти в свои руки, без каких-либо, пусть и формальных, но демократических голосований и затягиваний вопросов. Сначала они были отвлечены на Ирландию, а Тёмный лорд позволял Яксли и его сторонникам вести ту политику, которую они вели. Но потом всё поменялось: когда вы уничтожили хоркрукс?
— Вскоре после Рождества.
— Вот именно, — кивнул сам себе Тео. — После начала Нового года на приёме в Министерстве Яксли и другие легитимисты выглядели уже менее уверенными в своих силах, а потом произошёл взрыв, убивший отца и сына Селвинов. Лорд Селвин собирался декларировать свой план по уничтожению магглов, и это было сорвано. Вскоре после Тёмный лорд наказал Яксли и его сторонников в своих рядах, отстранив их от рычагов управления.
— Вот оно что… — протянул Малфой.
— Визенгамот был распущен, а Эйвери устроил террор с запугиванием и массовыми облавами. Это толкает магов в общество магглов, где они пытаются затеряться, и магглы тоже недовольны. Орден Феникса, полагаю, поставил всё на какую-то акцию, но, насколько мне известно, погиб кто-то несущественный, а Шизоглаз оказался ввергнут в безумство и пленён.
Судя по помрачневшим лицам, это было им известно.
— Ты хочешь сказать, что Рабастан был одним из легитемистов? — усомнился в словах Тео Малфой. — Я бы не поставил на это и сикля.
— Я не могу быть уверен ни в чём, ведь он мне не клялся на крови, — возразил Теодор. — Но то, как я понимаю события, я вам и говорю.
— Меня ни капли это не убедило, — подал голос Поттер. — Я ни на секунду не сомневаюсь, что твои слова о банке — ловушка, в которую нас снова хотят заманить.
— Снова?
Поттер сморщился.
— Дамблдор оставил нам непонятные артефакты в наследство, — заговорила Грейнджер. — Мне — издание Сказок Барда Биддля в руническом письме, Рону — дезиллюминатор, Гарри — снитч, а Драко — Распределяющую Шляпу.
Судя по всему, последним Дамблдор даже распоряжаться не мог.
— Один из членов Ордена, мистер Флетчер, сказал, что нам может помочь разгадать эту тайну профессор Бэгшот, которая жила в Годриковой лощине. Но это была ловушка! Мы чудом сумели уйти оттуда живыми.
— Вас не там пленили? — удивился Теодор.
— Нет, — мрачно ответил вместо неё Поттер. — Мы попытались ещё раз. Разгадать загадку Даров Смерти. Нас сдал Лавгуд. Отец Луны. Они взяли след, когда он поднял защитный купол, через который мы смогли аппарировать, и потом догнали в лесу.
Ему было неприятно вспоминать об этом. Теодор миролюбиво поднял руки, останавливая его рассказ.
— Не нужно переживать это вновь, — кивнул он. — Теперь многое стало понятнее.