— Экспеллиармус! — сказал Теодор, не испытывая никакой злости. Тотчас же в его руку влетела палочка Артура, который не успел договорить своё заклинание.
Сделав шаг, Тео вернул палочку Гэмпу.
Вдруг кто-то закричал. Обернувшись на звук, парни увидели бледных Малфоя и Поттера — у первого дергалось веко, а второй еле-слышно открывал рот, издавая странные шипящие звуки.
— Он натравливает её на меня! — закричал в ужасе их сокурсник с Хаффлпаффа, магглокровка Финч-Флетчли. — Помогите! Поттер — наследник Слизерина!!!
В зале начался гомон. Теодор удостоверился, что это была плохая затея.
— Профессор, — обратился Нотт к декану, когда урок завершился. — Не считаете ли вы, что нужно запретить студентам ходить в одиночку? Чтобы пресечь нападения.
— Или увеличить число жертв, — ответил в том же тоне Снейп. — Природа окаменения нам ещё не ясна. Я уверен, что мы подберёмся к решению загадки, и мистер Криви расскажет, как именно его заколдовали близнецы Уизли.
— Вы не смеете! — крикнул кто-то из гриффиндорцев, тут же выскользнув из учебной лаборатории.
Снейп лишь ощерился.
Покинув кабинет, Теодор вскоре вернулся в гостиную. Приближались рождественские праздники — и если большинство студентов стремилось разъехаться, то и он, и Арчи вновь не могли надеяться на спокойные рождественские каникулы. Вряд ли дома их кто-то ждал.
Дин же, напротив, собирался уехать.
— Вы меня простите, парни, — гундосил он, испуская небольшие клубы дыма из ушей, пока они шли по галерее внутреннего дворика Хогвартса, укутанные в зимние плащи. — Говорят, что магглорождённые в зоне опасности. Макгонагалл настояла, чтобы я уехал, ведь это и ко мне относится… надеюсь, что Кинжал отошёл. Я написал им письмо, но не знаю, что и думать.
Тео не был уверен, что поехать в Лондон — хорошая идея для Дина, но ни он, ни Арчи не могли предложить более хорошего варианта.
— Тем более, меня будет защищать подаренный вами амулет, — улыбнулся Дин. Амулет ему вскладчину купили Нотт и Гэмп, заказав его через мать Забини. Артефакт предназначался для того, чтобы снижать конфликтность именно у магглов, и его предназначение как нельзя кстати подходило Дину.
Так и получилось. В замке не осталось практически никаких студентов. Уехали повально все первогодки (кроме бедняжки Джинни), выпускники, но, тем не менее, и Поттер со своими друзьями, и Малфой с Крэббом и Гойлом, и даже Блейз остались.
Поэтому для Теодора практически ничего не поменялось. Гэмп и Забини составляли ему компанию в библиотеке каждый день каникул. Собственно рождество началось с того, что Теодора завалило подарками — в ногах кровати было два десятка разных писем и посланий, коробок со сладостями, подарочных наборов и всего прочего.
Наиболее важного послания, впрочем, Теодор не нашёл. Джинерва Уизли не поздравила его с Рождеством (что тут же натолкнуло на другую мысль — Поттер подарок от неё наверняка получил!). Зато подарочную открытку прислала тётушка, приложившая вновь билеты на квиддич, отдарились Яксли, которым Теодор направил зачарованные детские ёлочные игрушки для их малыша, отец прислал скупое послание и сувенир из Египта — застывший в смоле листочек неизвестного растения, светившийся в темноте неярким магическим светом.
Закончив со своими подарками раньше всех, Нотт пошёл по замку куда глаза глядели. На самом деле, до завтрака оставалось, если верить часам, ещё порядка сорока минут по расписанию выходного дня, которые все студенты наверняка проведут, разбирая завалы. Ускорившись, он решил забраться на верхние, необжитые, полузаброшенные этажи замка.
Кое-где двери классов были открыты. Мебель в них была изрешечена чьими-то отрабатывавшимися заклинаниями, побита молью или другими вредителями. Встречались самые настоящие классы с танцевальными росчерками для обучения танцам — в детстве у Ноттов были компактные, собирающиеся в коробку и вылетающие по активации чар элементы разметки. Их пришлось продать.
Смахнув непрошенную слезу тоскливого настроения, Теодор продолжил осмотр былой роскоши.
Тяжёлые портьеры явно клубных помещений, где первёрнутые вверх дном парты и проплешины на полу свидетельствовали об экспериментах с зельями. Кабинеты, полные испорченных, потрескавшихся артефактов. Белёсые, подёрнутые вечным сном картины…
Он дошёл до развилки коридора. Огромное полотнище с неприятного вида танцором и троллями в балетных пачках тоже было подёрнуто белёсой дымкой запустения. Подойдя ближе, Теодор прочитал замшелую табличку, до которой никогда не добирался мистер Филч, и очистил её заклинанием. Варнава Вздрюченный… какой вздор.