Размышляя о байках, курсировавших между младшекурсниками, Теодор сам не заметил, как дошёл до места назначения — и одновременно с ним к дверям с другой стороны подошёл бледный, как будто прозрачный шестикурсник Хаффлпаффа Пембрук, по слухам, один из главных теневых игроков в азартные игры среди студентов. Его родичи, Пембруки, были хозяевами знаменитого в прошлом веке Йоркширского игрового салона, где и сколотили состояние на ставках. Теодору было в основном плевать на азартные игры среди студентов, пусть правила и не поощряли этого, поэтому он сухо кивнул барсуку в знак приветствия и пропустил его первым.
В коридоре сзади раздались шаги, и Тео машинально обернулся. Это был, весьма некстати, мистер Ранкорн, Генеральный инспектор, собственной персоной.
— Мистер Нотт! — расплылся он в фальшивой улыбке. Глаза волшебника бегали, а на висках виднелись капельки пота, словно бы Ранкорн чего-то боялся или куда-то спешил. И Тео догадывался, куда он спешил. — Какая неожиданная встреча. Я хотел с вами поговорить ещё в первый де—
Из дверей уборной раздался истошный испуганный крик, а затем грохот, заставивший обоих волшебников вздрогнуть. Во мановение ока у обоих оказались в руках палочки, и они тут же бросились внутрь.
Помещение уборной представляло собой квадратное помещение. В одной его части были кабинки, закрытые перегородками на засовах, а в противоположной — писсуары. По центру располагались в колонне умывальники. По сути, это была обычная коридорная комната, такая же, как десятки других в замке на разных этажах.
В тот миг у умывальника, под раковиной, протяжно мыча и пуча глаза, в приспущенных из-под мантии брюках сидел явно помутившийся рассудком пятикурсник Элдон.
— Что случилось?! — воскликнул Теодор, бросившись к хаффлпаффцу. Тот даже не посмотрел на него, продолжая мычать, словно бы забыл, как говорить. Его лицо наливалось краской, а в воздухе отчётливо запахло испражнениями. Нотт поморщился и взмахнул палочкой, распрямившись рядом с младшим мальчиком. — Экскуро! Эннервейт!
Юношу встряхнуло, и он слегка пришёл в себя: взгляд стал чуть более осмысленным, а мычание прекратилось.
— Там… там… — хрипло прошептал он.
Генеральный инспектор, чавкая по невесть откуда натекшей воде, дошёл до них и, буркнув формулу Карпе Ретрактум под нос, наколдовал и потянул на себя лассо, отворившее дверцу. Теодор чуть не закричал сам, увидев то, что скрывалось за ней. Из полуразбитого унитаза торчала человеческая голова с вращающимися глазами и безмолвно открывающимся ртом. Завидев людей, это нечто завращало глазами сильнее, а зубы начали клацать.
— Секо Дуко! — мгновенно отреагировал Ранкорн, и его режущие чары пронзили голову — не принеся никакого эффекта. Шум известил, что пострадал лишь смывной бачок сзади. — Иллюзия! — озвучил очевидную догадку Ранкорн.
— Фините Максима! — отреагировал Теодор, и голова, торчавшая изнутри, развеялась. Его вдруг начало потряхивать: он понял, что именно это была за голова.
Это был тот самый… пусть будет, человек, что угрожал ему после стычки с вампирами в доме, где жила его пропавшая сестра. С ноября прошла целая жизнь и он уже успел забыть забыть о том, как выглядел тот вампир, или кто он был, а теперь этот морок в уборной Хогвартса пугал его до жути.
Поражённый внезапной догадкой, Нотт сделал шаг вперёд и, замерев на пол пути, тоже наколдовал плети, светящиеся в его исполнении, которыми захватил дверцы всех кабинок разом и потянул палочкой на себя.
— СКИБИДИ РА-ПА-ПА, — хором заголосили иллюзии, тут же умолкнув и завращав глазами. Если бы он не знал, что может его ожидать, он бы тоже испугался: в них был какой-то ментальный эффект.
— Фините Максима Квинта! — скомандовал Ранкорн и взмахнул ещё раз палочкой. — Экспекто Патронум! Роберт, найди после этого часа Августа. Кто-то из обалдуев заколдовал толчки на третьем этаже… пусть он проверит.