— Тогда отстань от моей сестры! — воскликнул ломающимся голосом Рональд. — Это ведь ты настойчиво пытаешься навязаться к ней в друзья, в любом случае! Она всё детство мечтала о знакомстве с Гарри — а ты, хуже Малфоя, втираешься к ней в доверие и порочишь его имя!
— Рональд, — Тео разозлился. — Если Поттеру есть что сказать, пусть он и скажет. А если вам нужно выпустить пар — так делайте это своими палочками, а не мерзкими обвинениями!
Он выставил простейший щит, в который мгновение спустя под окрики Гермионы ударились два обезаруживающих луча. Безостановочно колдуя Протего, Тео отступил к двери — только чтобы седьмым чувством пригнуться, когда оттуда атаковали сразу в две палочки близнецы Уизли.
Тео рассвирипел. Он был один против четверых (Грейнджер не участвовала), а, значит, мог позволить себе больше. Никогда не делав так раньше, он трансфигурировал рукава мантий у Поттера и Уизли в рой пчёл (первое, что пришло на ум!) — те тут же закричали и выбыли из боя. Уизли-средние меж тем сосредоточенно атаковали его, беззвучно шепча заклинания, пока второй близнец что-то говорил.
— Так вот ты…
— и попался! Слизняк Нотт!
— Теперь тебе…
— Не убежать, как тогда…
— …когда мы не дали тебе затащить…
— …нашу любимую сестрёнку…
— …в Тайную комнату!
Теодор не мог им отвечать, но желание поджечь воздух в их лёгких было очень высоким. Он заколдовал ноги левого близнеца, отправив их в танец ананаса, а правого попытался обезоружить — и удачно, тот отвлёкся на брата. Вслед за ним и второй близнец лишился палочек.
Тяжело дыша, Теодор опёрся на обломок парты, стоящий посреди комнаты, и отменил трансфигурацию рукавов. Грейнджер, отряхнувшись от опилок, подошла к нему и протянула в требовательном жесте руку.
— Верни палочки Фреда и Джорджа. Они не станут на тебя нападать, верно я говорю?
Зло глядящие на него близнецы угрюмо кивнули.
— Вам не кажется, что нападать вчетвером не честно? — спросил Тео. — Или хвалёная гриффиндорская честь позволяет это делать?
Ответом ему было молчание.
— Уизли! Слышите, все трое! — Тео поймал злобный кураж. — Мне нравится ваша сестра. Я пообещал её защищать от Тёмного лорда. Я сделаю всё, чтобы жениться на ней, если смогу! А вы, все вы! Мелочные эгоисты! Пропустили, как она, ваша сестра! Чуть не стала орудием того, кого вы до сих пор боитесь, как последние трусы!
Теодор кинул палочки на пол, и, сплюнув, вышел из комнаты. Его провожали три злобных, одна недоумённая, и одна задумчивая пары глаз.
С того момента Близнецы Уизли, действительно, не трогали Теодора, но и один по коридорам он больше не ходил. Вдруг оказалось, что возвращается Тёмный лорд — а это значило лишь одно: всем им срочно нужно было готовиться к тому, что он вернётся, готовиться к тому, что отец встанет на одну сторону, а Теодор — на другую, не желая разделять чудовищные идеалы Пожирателей смерти.
За неделю до экзаменов, незадолго до дня рождения Драко Малфоя, проигравшего все матчи, в которых летал ловцом, Теодор собрал друзей — тех, на кого он мог положиться, тех, кого считал друзьями, в одном из пустующих классов. Гэмп, Томас, Забини. Лонгботтом, Финнеган, Бут. Криви.
— Немногие знают, что на самом деле случилось с Колином этой зимой. И я не знаю, буду честен.
Ребята расселись по пыльным стульям и столам.
— Но потом цепь событий, что произошла вокруг, заставила меня причаститься к страшным тайнам, которые я не смею открывать вам. Дамблдор наверняка скажет нам, что приближаются вновь тёмные времена. Не сомневаюсь, что большинство рассмеётся ему в лицо. Я смеяться не буду.
Ухмылки и улыбки пропали с лиц мальчишек, большинству из которых ещё не было тринадцати лет.
— Я не призываю вас становиться со мной бок-о-бок или бороться с кем-то, — продолжил Нотт, сложив руки на груди, — не я в силе сделать этот выбор за вас. Хотя надеюсь, что взрослые сделают всё сами. Но… как мне сказал когда-то мой отец, взрослых нет. Все взрослые — это большие дети. Поэтому я хочу, чтобы вы в решающий момент могли постоять за свои семьи. За матерей и отцов, братьев и сестёр. Странно слышать такие слова от слизеринца, но… давайте в следующем году тренироваться, чтобы быть готовыми ко всему.
Его слова были встречены неожиданными аплодисментами.
— Я с тобой, Теодор, — крикнул Блейз.