Он положил руку на плечо Тео и сморгнул слёзы.
— Поэтому, — слёзы продолжали течь из его глаз. — Сынок. Пожалуйста. Когда Он вернётся… не просто скройся здесь. Этого мало, а потому… убей меня. Гестия прикроет тебя, я знаю это абсолютно точно, она у меня в долгу, и я сообщу ей, что так и будет.
Тео в шоке отстранился от отца.
— Ты… ты… как ты смеешь! Как ты смеешь такое говорить!
— Я плохой отец… — плакал Магнус Нотт. — Но я буду ещё более плохим отцом, если ты окажешься в этой ловушке, ловушке выбора. Не нужно выбирать, сын. Выбор уже сделал я. Не думаю, что мы встретимся этим летом ещё раз. Передавай привет от меня своим друзьям.
Он всучил в руки Теодору кулон и оттолкнул его от себя. Кулон тотчас оказался порталом, что вернул Тео, разбитого, ущемлённого, раздавленного этим разговором обратно в Нотт-холл, Актон, западный Лондон.
Дин и Арчи отправились на Формулу-1. В этом году Тео туда не поехал — настроения не было. Он несколько дней хандрил после того разговора с отцом, а потом… встал и собрался. Человек, который решил стать политиком, проговаривал он как мантру, должен был готов принимать и исполнять сложные решения.
Гораздо более сложные, чем того требует его возраст или социальный статус.
В конце концов, он уже ввязался в эту игру.
Вместо того, чтобы хандрить, Теодор уже неделю писал свой политический план. Сначала он провёл несколько часов в редакции Ежедневного пророка в Косом, где ему за два сикля предоставили неограниченный доступ к архиву подшивок за все годы (то бишь, с 1893), чтобы он мог ознакомиться с разными программами министров прошлого.
Теодору предстояло сформулировать свои мысли по множеству разных тем, чтобы не просто быть человеком, который предлагает выступать за всё хорошее и против всего плохого, пытаясь угодить каждому, а политиком, Политиком, который представляет набор идей — и предлагает набор мер для их реализации.
В частности, для себя Тео выписал следующие темы.
Магглы. Первая и самая острая тема, связанная как с растущим технологическим преимуществом магглов, так и с тем, что магические резервации становились всё более и более сильно окружены магглами со всех сторон.
Статут Секретности — вытекающая тема из первой.
Отношение к статусу крови. Чопорное британское общество с трудом приняло магглорождённого Лича, чьё избрание было выгодно лишь Тёмному лорду, укрепившему многих консерваторов в настрое против Дамблдора, сторонника открытости «новой волне магов».
Министерство магии. К своему удивлению, Теодор обнаружил, что Министерство является самым большим местом приложения труда в Магической Британии. Большинство выпускников Хогвартса шло каждый год именно туда — клерками, занимающимися стандартизацией толщины стенок котлов, правоохранителями, патрулирующими улицы магических и маггловских городов, обеспечивающими статут и контролирующими популяции магических тварей. Некоторые устраивались в отделы тайн, устранения магических инцидентов и катастроф, да и в целом — основная масса людей в Магической Британии, работавших в Министерстве магии, занималась сокрытием магии от магглов.
Далее шли темы справедливого распределения знаний и ресурсов — важная тема для консерваторов. Монополисты хотели сохранения монополий (и запрета на импорт из альтернативных источников), старые семьи — разрешения на использование кровной и тёмной магии, недоступной для большинства из-за отсутствия книг, помещений, ресурсов.
На предпоследнем месте стоял вопрос об образовании — как нельзя более актуальный для Теодора. Это предвыборное обещание он уже дал. Собственно, бесплатное образование для магглорождённых было достижением министра Спэвина, который при этом ограничил применение ими колдовства — что затем было распространено на всех студентов Хогвартса, а не только магглорождённых.
Финальным аккордом были налоги.
Тео с удивлением узнал, что налогообложение в Магической Британии было явочным — специальная комиссия Визенгамота могла назначить визит команды авроров в обход Министра магии в любое заведение, чтобы проверить прозрачность и чистоту уплаты налогов. В настоящее время все честные дельцы платили пять кнатов с каждого сикля в министерство. С этих денег жили все отделы и департаменты, ну, а «дополнительную ликвидность», которую привнёс министр Лич и не отменили его последователи, давали маггловские деньги, которые конвертировались в Гринготтсе в галлеоны по официальному, так же облагаемому налогом (дважды — у людей и гоблинов) курсу.