Смерть вражеского капитана дезорганизовала бы его команду, и это позволило бы совершить абордаж.
Но, Утонувший их поимей, просторцы утекали от него.
— Давайте, подцепляйте! — приказал Теон, вновь, прицелившись. Стена щитов частично распалась, некоторые начали закидывать багры и кошки, останавливая движение парусника.
Выпустив пару стрел и забрав как минимум жизнь одного наглого лучника, Теон вернул лук оруженосцу, подхватил щит и перелез на чужую палубу, вслед за своими воинами.
Сапоги твёрдо встали на деревянный настил. Рука со щитом вышла вперёд, впечатывая морду бегущего на Теона противника в жёсткую древесину. Звон вытаскиваемого меча из ножен и добивающий удар. И даже варёная кожа не помогла уберечь от валирийской стали.
— Железо снаружи — Железо внутри! — кинул клич Грейджой.
— Железо снаружи — Железо внутри! — повторно закричали его воины, сметая своими топорами и мечами всех вставших на их пути врагов.
Завязалась новая сеча, только уже на чужом корабле. Теон не раз обагрял свой клинок кровью, но в конце концов, победа была за ними.
— Твоё имя? — направив клинок на раненого капитана, лежащего и старающегося отползти от него, спросил залитый кровью Грейджой.
— Пак… Пакстер Редвин! Лорд Пакстер Редвин! За меня дадут выкуп!
Зажимая раненое плечо, лорд Пакстер не особо внушал уважение — вместо доспехов какие-то тряпки, вместо гордого и храброго человека, Теон увидел трусливого зайчонка. Не так он себе представлял хозяина Арбора.
— Не сомневаюсь. За лорда Арбора мне дадут очень много, — сказал потрясённый внутри себя Грейджой. Уж поймать самого Редвина в плен — это была дьявольская удача!
Не утруждая в очистке меча, Грейджой вставил его в ножны и одной рукой снял шлем, представившись.
— Железный Король Теон Грейджой, лорд Пакстер. Теперь вы мой пленник, милорд.
Вместо страха на лице лорда выступил шок.
И тут король улыбнулся. Он почувствовал приближение своего питомца, а это значит лишь одно…
На горизонте показалась новая армада железнорождённых числом в сотню кораблей — крупные галеры с усиленными корпусами, железными таранами, ощетинившиеся скорпионами. Железный Флот прибыл вовремя.
Просторцы оказались в капкане — тот самый приём, к которому прибегнул лорд Драконьего Камня, дабы победить железнорождённых около Светлого Острова. Время платить по счетам, ведь флот Арбора тоже участвовал в той битве…
Теон оглянулся — выжившие члены его команды сейчас добивали последних защитников корабля, обирали трупы и выкидывали своих погибших собратьев за борт. Больше половины его команды погибло, поучаствовав в нескольких абордажах.
— Отнесите его на мой корабль через мостик! — приказал двум своим гвардейцам Грейджой, — Эрих! — в конце обратился он к своему оруженосцу.
Мальчишка, сумевший уберечься от ран, подошёл к нему.
— Иди в мою каюту и приготовь мне вина! И отнеси мой лук.
Некоторые галеры с “виноградными” парусами стали разворачиваться, как, только увидели вражеское подкрепление, грозящее окружить их. Но было поздно — корабли железных людей таранили, брали на абордаж и отправляли на дно выстрелами скорпионов корабли Арбора и Щитовых Островов.
Это была победа. Но какой ценой?
Прошло несколько часов и остатки вражеского флота были добиты. Несчётное количество трупов плавало в воде, постепенно опухая и сморщиваясь. Теон не собирался убирать убитых просторцев — на это просто не было времени. А погибших железнорождённых, чьи трупы были на плаву, не собирались вытаскивать уже сами железнорождённые. Они были недостаточно храбры, дабы надеть на себя больше доспехов, и поэтому Утонувший Бог не принял их жалкие душонки, бормотали выжившие в морской мясорубке воины.
Радостно кричали железные люди, празднуя небывалую по их меркам победу — взметнулись топоры и мечи, и множество кличей сотрясали всё пространство, недавно бывшее местом морского сражения.
Было непонятно выражение лица Виктариона — маска, похожая на голову кальмара скрыла все эмоции. Он успел перелезть на корабль Теона по подставленному мостику и ждал новых указаний. Хотя, с большой вероятностью, капитан Железного Флота чувствовал удовлетворение от победы над старым врагом.
Лишь лицо Теона было мрачно — его взгляд оглядывал все это всё место бывшего сражения и мрачнел с каждой новой сосчитанной потерей на “глазок”.