Грейджой подчинился, зная что за этим последует. На голову полилась солёная вода, иногда попадая в рот, нос и даже под одежду.
— Да возродиться раб твой Теон из моря, как возродился ты! — нараспев стал говорить Эйрон. — Благослови его солью, благослови его камнем, благослови его сталью.
— То, что мертво — умереть не может.
— То, что мертво — умереть не может. — Повторил за Теоном Эйрон. — Ты не забыл слова и веру своего бога, что радует. Бейлон боялся, что теперь ты древопоклонник, как эти глупые северяне.
Они снова сели на лошадок и продолжили путь уже в Пайк. Ехали, они большую часть дороги молча. Когда они достигли ворот Пайка, Эйрон развернулся на коне и всё также молчаливо, покинул общество своего племянника.
Ворота перед ним открылись, и он прошёл в замок. О его прибытии, откуда — то уже знали.
— Принц Теон. — обращались к нему слуги и воины, а Грейджой мог лишь непонимающе смотреть на них. Отец уже давно не король, так почему все называют его принцем?
Он прошёл через каменные мосты и Большой Замок, дабы дойти до Морской Башни, которая находилась на самом дальнем краю мыса.
Кастелян замка расположил в его, когда то личных покоях. Стены заросли мхом, а комната провоняла сыростью. Давно уже не разводили тут очаг.
Он оставил свои немногочисленные пожитки в комнате и решил сразу же поговорить с отцом. Как обмолвился кастелян, отец сейчас болен, но он готов принять Теона.
Величественные сводчатые потолки, построенные из тёмного камня, как и стены. Некоторые участки проросли мхом или другой растительностью. За благоустройством замка давно не следят — это было очевидно.
Он прошёл несколько коридоров и остановился возле двери с вырезанным кракеном, раскрашенным в жёлтый цвет. Учитывая, что дверь была сделана из тёмных пород дерева, то получался герб рода Грейджой.
Он со стуком вошёл в личные покои отца.
“Мрачная атмосфера” — пронеслась мысль.
Его отец лежал на двуспальной кровати, бледный и постоянно кашляющий. Он посмотрел на Теона слегка мутными глазами и проскрежетал:
— Сын мой. Подойди ближе, я взгляну на тебя.
Теон тихо ступая по каменной плитке, подошёл поближе, как и велел лорд — отец.
Мутновато белёсые глаза вглядывались в него, пытаясь что — то увидеть. И лорд Бейлон остался удовлетворен, судя по отсутствию замечаний или каких либо сильных эмоций на лице.
— Я не вижу на тебе каких либо драгоценностей, кои любят носить зеленокровные. — сообщил ему старый Кракен. После этих слов он закашлялся. — Радует, что ты не стал их подобием. По крайней мере, внешне…
— Кха… кха! Будь проклят Роберт Баратеон и Эддард Старк, отнявшие у меня сына. — тихо прошептал Бейлон, но Теон его услышал.
— Отец. — Начал говорить Грейджой. — Робб Старк отпустил меня домой, больше не считая заложником, а своим братом, не по крови, но по духу…
— Ты породнился с волками? — с насмешкой прервал его отец. — Чем тебе угодили твои тюремщики, что одного из них ты считаешь за брата?
— Мы пролили кровь общих врагов — ответил сын. — Кровь Ланнистеров. От моей стрелы упал Джейме Цареубийца.
— Слышал, слышал. Вряд ли Старый Лев обрадуется этому. — вопреки словам, Бейлон улыбнулся.
— Я принёс письмо. — Продолжил Теон. — От Робба Старка, Короля Севера и Трезубца.
— Дай сюда. — Протянул руку отец. Теон достал из — под кожаного дуплета кусок пергамента, скреплённый печатью и положил его на раскрытую старческую ладонь
“Отец совсем плох. Год или два”
Лорд Железных Островов долго вглядывался в текст, где то смеялся, где то хмурился. Но равнодушным он не остался.
— Волчонок позабавил меня своими словами. — Откинув письмо в сторону, произнёс старший Грейджой. — Взять то, что моё по праву? Вечная дружба между Севером и Островами? — он фыркнул.
Тёплое шерстяное одеяло с цветами дома Грейджоев откинулось, и Бейлон медленно встал с кровати. Шаркающей походкой он подошёл к одному из столов. На покрытом цветным лаком столе лежало какое — то ещё письмо, на которое он не обратил внимания.
В покоях не было окон, и царила тут полутьма, освещаемая лишь горящим замковым очагом.
Его отец подошёл к нему поближе и в отблесках света Теон увидел на раскрытом письме печать.