Сглатываю тягучую слюну, которая отдает железом и горечью, выдыхаю из себя и…
Дверь открывается во внутрь. На пороге стоит Лия, с пустой тарелкой в руке. А я замираю, как дебил, с поднятой рукой. Сводная сверлит меня недобрым взглядом: ее зеленые глаза сузились, как у хищной кошки, которая недовольна чем-то. Не хватает хвостика, чтобы расхаживал из стороны в сторону.
Мгновенно, закидываю руку за голову, опершись локтем о дверной косяк.
— Привет, — внезапно для себя выдаю я на русском.
— Привет, — с удивлением отзывается она.
— Послушай…
Опускаю руку и сую ее в карманы джинсов.
— Я на счет того, что….
Девушка облизывает свои пухлые губки, а потом сжимает их в плотную ниточку.
— В общем, я вел себя как последний дурак, — слова вырываются так быстро, что я лишь потом замечаю, что тараторю на немецком.
— М-м… — мычит лишь та.
— Мне жаль, что я закрыл перед твоим носом дверь.
Лия с грустью в глазах смотрит на меня.
— Тео. Я просто пытаюсь быть вежливой, — наконец-то выпаливает она из себя. — И прошу такого-же поведения от тебя.
— Ja-ja! — восклицаю. — Я веду себя как говнюк.
Лия морщится, но я вижу, что краешек ее губ едва заметно вздернуты вверх.
Она рада, что я пришел к ней. И от осознания этого, на душе становится спокойнее.
— Ладно, ничего, — говорит та и едва заметно вздыхает. Я беру из ее рук тарелку. — Спасибо, — добавляет она на немецком.
— Спокойной ночи, — говорю ей, а у самого сердце начинает бешено биться в груди. С чего вдруг?
— Спокойной ночи, — ласково добавляет она и уходит в свою зверь, медленно закрывая ее. В проем, который с каждой секундой сужается, замечаю, что ее глаза опущены вниз. Усмехаюсь и развернувшись, иду в свою комнату. Беру свою пустую тарелку и ухожу вниз, чтобы поставить их в посудомойку. Ощущаю приподнятое настроение, которое заряжает меня позитивными эмоциями. Чуть ли не пританцовывая, я выхожу на задний двор и прикуриваю одну сигарету. С чего вдруг я такой радостный?
Ну подумаешь, извинился. Мужчина тот, кто умеет признавать свои ошибки. Я признал. Чего это мне так приятно на душе? Затягиваюсь сигаретой и вытаскиваю телефон из кармана. Захожу в социальную сеть и еще сводную по Фамилии, написав при этом ее на английском. Социальная сеть разом выдает ее страничку.
Лия онлайн.
Наверное, прямо сейчас лежит и кем-то общается. ИЛи же просматривает группы, ставит лайки.
Открываю ее профиль, который на удивление, оказывается открытым. Первый пост с фотографией неба из самолета. И отметка: “Варшава”. Красивый пейзаж ночного города просто завораживает. В посте написано, что она покидает родную страну и будет скучать по ней.
— Пишет так, словно она туда не сможет вернуться, — лепечу на немецком, делая очередную затяжку. Тридцать пять лайков стоит на посте. Листаю дальше. Коротенькая запись, в которой закрыты комментарии гласит:
Изменять любимой значит изменять себе. «Романтический эгоист», Фредерик Бегбедер
На посте пятьдесят лайков. Еще пролистываю несколько постов, где ее фотографии, на которых Лия очень красивая: улыбается, счастливая и… без забот. Быть может она не такая плохая и мы сможем с ней ужиться?
Да нет. Бред какой-то. Сегодня то, что я сделал — была лишь разовая акция. Не думаю, что Лия теперь будет поступать так, как не нравится мне. Все-таки, у нее высокий бал для иностранного студента. Надеюсь, что она не глупая.
Глава 7. Лия
Всю ночь я плохо спала. На новом месте неудобно, жёстко и неуютно. Ближе к двум часам ночи вернулись наши родители. Мама и Вольфганг хихикали, стараясь тихо дойти до своей комнаты. Но я, почему-то, все слышала: каждый их шаг и смешок. Ветки деревьев царапали фасад дома полночи, будто бы пытались вывести меня из себя. Уснуть удалось только ближе к утру. Сегодня был последний день мой адаптации, потому что с завтрашнего дня начинается мой учебный год в новой Мюнхенском Университете. И от этой мысли, что мне придется заново со всеми знакомиться — становится не по себе.
Уяснив внутри себя, что уснуть я больше не смогу, нехотя поднимаюсь с кровати. За окном слышится щебетание птиц. Открываю шторы щурюсь от солнца. Синоптики обещают жаркую погоду, даже не смотря что на носу последний день лета. Говорят, в Германии погода меняется как и в Питере: то знойные дожди покрывают землю, то неудержимые ветра сносят деревья, а то солнце раскидывается своими лучами так ярьяво, что едва ли успеваешь укрываться от них.