Но самого факта соударения частиц явно недостаточно. Необходимо его зафиксировать, а кроме того, каким-то образом записать последствия его свершения. Например, сфотографировать треки частиц до и после взаимодействия. И уже на основании этих треков делать выводы о том, какие частицы и с какими энергиями образовались после соударения. Таких способов регистрации результатов за все время исследований придумали множество, а приборы, которые позволяют осуществить это на практике, назвали детекторами или регистраторами.
Синхротрон, на который Цыпкин привел Козырева, строился в пятидесятые годы двадцатого века, а посему был хоть и заслуженным, но уже довольно-таки старым. Конечно, его не раз модернизировали, но все же он казался дедушкой среди прочих российских ускорителей.
Благодаря Малахову, а также отчасти обширным родительским связям в царстве физики Козыреву и раньше приходилось бывать и даже работать на более современных и мощных синхротронах. Основные эксперименты, в которых он участвовал, проводились на ускорителе в одном из городов ближайшего Подмосковья. Тот был моложе на двадцать лет и почти вдвое мощнее этого. Но самые яркие эмоциональные впечатления Арсений получил в пятнадцать лет, когда отец взял его с собой в командировку в новосибирский Академгородок. Вот где Арсений сполна ощутил и прочувствовал на себе всю мощь советской атомной индустрии. Возможно, конечно, все дело было в юношеской впечатлительности, но тогда он впервые понял, каким масштабным, сложным и важным делом всю жизнь занимались его родители. И факт этот впоследствии сыграл не последнюю роль при выборе им будущей профессии.
В огромных залах глубокого подземного бункера со стенами и дверьми толщиной в два метра, которые приводились в действие мощными электродвигателями, поселились технические монстры современной ядерной науки.
Лазер на свободных электронах, размер которого не меньше теннисного корта, почему-то расположился на потолке одного из помещений. Проходя под ним и подняв голову, можно было увидеть сплетения толстых металлических паучьих лап, хищно обвивающих попавших в плен железных жуков и других фантастических насекомых.
От вида и мощи различных ловушек захватывало дух: они позволяли удерживать плазму при температурах в миллионы градусов; амбиполярная адиабатическая, целиком занимающая зал в несколько этажей; газодинамическая, похожая то ли на необычный ракетоноситель, то ли на космическую станцию; многопробочная всем своим видом давала понять, что она тут чужая, попала сюда случайно и занесена в нашу цивилизацию по непонятной прихоти проведения неким неизвестным инопланетным разумом.
Ну и, конечно же, синхротроны. В туннеле кольца одного из них, правда недостроенного, могли запросто разъехаться два автобуса. А всего различных ускорителей в новосибирском институте существовало в то время аж целых четыре!
Цыпкин подошел к одному из шкафов, достал оттуда несколько папок.
– Это описание установки, – первая папка легла на стол перед Арсением, – здесь полная информация о том, как и что нужно настраивать, – начал объяснять он. – Далее (вторая папка легла на первую) пользовательская инструкция к программному обеспечению. Программа разработана лично нами, предмет нашей гордости и незаменимый помощник в работе. Позволяет анализировать результаты эксперимента, причем в том числе и в режиме реального времени! Внутри папки кроме бумаг дискета. На ней – конфигурационные файлы. В них тоже нужно будет внести необходимые значения в соответствии с предполагаемым экспериментом.
Сергей Львович открыл портфель и достал оттуда еще одну, желтую, папку-скоросшиватель.
– А это описание самого эксперимента, а также рассчитанные параметры на основании теоретических данных. Необходимо обеспечить работу ускорителя в соответствии с этими параметрами. Для этого смотришь первую папку, разбираешься с работой установки и заполняешь специальные формы, вот эти, – он указал на стопку бланков и одновременно увенчал пирамиду документов увесистой синей папкой.
Цыпкин попеременно открывал многочисленные тома и тыкал пальцем в разнообразные таблички, объясняя, какие числа куда надо заносить.
– Все эти формы после заполнения подписываешь у Акименко и передаешь Льву Семеновичу. А потом вместе с ним по данным утвержденных форм настраиваешь ускоритель для эксперимента. До начала остался месяц. Две недели тебе на изучение материалов и две недели на подготовку установки. Вопросы есть?
Арсений со страхом глядел на груду бумаг, папок, формуляров. Неопределенность всегда пугает. Нет, конечно, задача не была для него такой уж новой. Ему приходилось участвовать в подобных исследованиях и раньше, но тут все было как-то незнакомо и непривычно.