Хуже встреч с Сашей было только их отсутствие. Уже на следующий за свиданием день, и дома, и на работе он начинал ощущать зависимость, которая с каждым днем становилась все сильнее. Зависимость от необходимости быть всегда рядом с ней. Он делался смурным, злым и раздражительным. Постоянно испытывал неудовлетворенность, которую с трудом мог переносить. В своей любимой квартире, рядом с самыми близкими людьми чувствовал себя некомфортно. Часто уходил на улицу, забирался на детскую площадку, садился на скамейку и курил. Он вообще стал много курить.
Итак, он решился! Завтра он скажет ей все, что чувствует! Но той же ночью ему приснился сон. Один из тех, бесконтрольных, которых, несмотря на всю его богатую практику осознанных сновидений, все же пока оставалось большинство. Они с Сашей гуляли по берегу красивого озера. Жарко светило солнце. Голубая, прозрачная вода манила и обещала приятную свежесть. Они зашли по пояс и остановились. На дне попадались острые камни, поэтому ступать приходилось с осторожностью. Арсений протянул девушке руку. Она взяла ее. И в тот же миг рухнули все барьеры, которые оба влюбленных искусственно выстроили перед своими чувствами. Страсть, сдерживаемая внутри, под огромным давлением, будто перегретая жидкость, стремительно вырвалась наружу. Они бросились ей навстречу, осыпая друг друга долгожданными поцелуями. Наслаждались ею запоем, жадно хлебали из озера любви прохладную, свежую воду и никак не могли утолить всей накопившейся жажды.
Сексуальное продолжение сна представлялось логически неизбежным, но Козырев проснулся. Проснулся с тяжелым сердцем, с громадным камнем на душе. И вовсе не от того, что столь желанная сцена оказалась всего лишь сном, нереальной иллюзией. И не от того, что во сне не удалось завершить начатое. Нет. В голове с четкой и суровой неотвратимостью пульсировал справедливый вопрос: «И что же дальше?» Арсений не знал ответа. Ответа не существовало. Не существовало ответа, который бы его устроил.
Вечер следующего дня они снова провели вместе. Сначала ходили на выставку цветочных композиций в Лужники, которая, как всегда, явилась обычным, не очень оригинальным поводом. Козырев перестал особенно заморачиваться по поводу выбора интересных мероприятий. Ведь самое главное для них обоих – просто возможность видеть друг друга. Потом они прошлись вдоль набережной Москвы-реки, делавшей красивый изгиб вокруг огромного спортивного парка. Затем просто бесцельно слонялись теплым летним вечером по улицам и бульварам столицы.
Арсений отвез девушку домой около одиннадцати часов. Как всегда, остановился возле подъезда. Напряжение достигло апогея. Никто из них, ни разу за все время общения не позволил себе хотя бы словом, хотя бы полсловом, хотя бы намеком выдать свои истинные чувства. Но оба при этом были почти уверены: предмет их страсти чувствует ровно то же самое! Они сидели в машине и молчали. Саша медлила. Открыла дамскую сумочку. Достала оттуда ключи от квартиры. Повертела в руках брелок.
– Странный такой… Видишь, тут можно нажать кнопочку, загорится лампочка. – Дрожащие пальцы нервно теребили нехитрую пластмассовую фигурку. – Впрочем, какая разница. Даже не помню, откуда он у меня.
Даже самому недалекому в умственном отношении ухажеру стало бы понятно, что девушка не хочет просто так уходить. Что она ожидает активных действий со стороны мужчины, страстно желает нескромного продолжения. А он лишь смотрел на нее с глупой улыбкой и ничего не делал. Он вдруг понял, чего он боится. Оказывается, он боялся вовсе не отказа! Наверное, где-то в глубине души он даже надеялся на такой исход. На самом деле Арсений боялся ее согласия. Боялся, что если ступит хотя бы одной ногой в мутную воду вожделения, позволит течению захватить, увлечь себя, то быстрый омут страсти стремительно утащит его на самое дно и для него уже не будет исхода. Он перестанет принадлежать себе, перестанет быть хозяином над своей судьбой.
Александра тянула паузу столько, насколько хватило сил. Сделать первый шаг навстречу, самой преодолеть воздвигнутый ими барьер дружбы она тоже не решилась. Не смогла предложить ему подняться на банальную «чашечку чая», хотя для этого были все условия. Присутствие мужа в тот вечер не предвиделось. Она открыла дверь, вышла из машины и быстро, чуть ли не бегом преодолела несколько метров до подъезда. Торопливо набрал код на домофоне, вошла внутрь и, лишь только за ней захлопнулась тяжелая металлическая дверь, с отчаяньем и усталостью прислонилась к ее холодному, равнодушному полотну.