Так ли это? Что ж, вполне возможно. Слишком уж мало имеется материалов для исследования, ведь человек не кролик и часто не желает, чтобы толпы эскулапов, вооруженных электродами, залезали в его черепную коробку. Если же это не так, и нормальный во всех остальных аспектах человек действительно может, например, в течение всей своей долгой жизни запросто, с первого раза запоминать наизусть целые книги, то должно быть какое-то другое логичное объяснение этому необычному феномену.
Почему природа, предоставив в наше распоряжение такой мощный универсальный инструмент не позаботилась о том, чтобы научить нас эффективнее его использовать? Что это, разгильдяйство человечества, которое в процессе эволюции утратило изначально данные ему возможности и теперь уподобилось мартышке, забивающей гвоздь микроскопом? Навряд ли… Скорее наоборот, поступательно двигаясь по пути эволюционного развития, мы пока что еще не добрались до его вершины. И потенциальные возможности мозга – лишь задел на будущее. Создатель все подготовил для грядущего качественного перехода, осталось сделать следующий шаг, перейти на новую ступень развития. Последнюю ли?» – именно об этом думал Арсений, спеша на встречу со старым другом Евгением Михайловичем Малаховым.
Ситуация на работе полностью вышла из-под контроля. Вот уже пару месяцев как Козырев не общался со своим непосредственным начальником. Его не трогали, он по-прежнему продолжал по инерции исполнять свои функции, но прекрасно понимал, что следующий ход за Корнейчуком. Когда он последует и насколько будет опасным – оставалось только гадать. Но беспокоить учителя по таким пустякам Арсений считал ниже своего достоинства. Этим вечером он планировал обсудить с профессором гораздо более интересную и глобальную тему.
Малахов назначил встречу в главном здании Российской государственной библиотеки, бывшей знаменитой «Ленинки». Он и сейчас еще, в эпоху всеобщего, повального Интернета, любил иногда посещать эти огромные, впечатляющие воображение читальные залы, своим масштабом и интерьерами стремительно уносившие посетителя в былые годы монументальной советской империи. Было что-то особо притягательное, чисто научное в атмосфере многочисленных помещений. Любой человек, попадавший сюда, неизбежно ощущал сопричастность к великому.
Это здание строилось с начала тридцатых годов двадцатого века, с присущей тому времени основательностью, специально под нужды главного книгохранилища страны. Но война внесла свои коррективы. Предвидя разрушающие бомбежки столицы, ради спасения бесценных фондов работницы библиотеки на своих руках переносили по шестьсот ящиков с книгами за смену в еще недостроенное здание. А потом долгие годы самоотверженно защищали бесценные фолианты от холода, сырости и других капризов погоды. Строительство завершилось лишь в послевоенные годы.
Они расположились в небольшом читальном зале первого этажа. Собственно, читальным залом это помещение можно было назвать с изрядной натяжкой. Несколько столиков справа и слева от прохода, соединяющего корпуса библиотеки. Посетителей в нем почти никогда не было, для работы гораздо лучше подходили другие, большие и просторные залы, в которых неукоснительно соблюдалась строжайшая тишина. А здесь можно было спокойно разговаривать, не привлекая ненужное внимание и не мешая другим.
Старинная массивная деревянная мебель. Отделка стен в том же стиле. Звукопоглощающие панели, обитые кожей. В каждой детали ощущение былой роскоши и основательности. Все вокруг располагало к неторопливой, рассудительной научной, беседе.
– Я вот чем хотел с вами поделиться, Евгений Михайлович, – начал, наконец, Козырев. – Мы ведь с вами физики. Психология, да и вообще биология, довольно далека от нас.
– Согласен, следует это признать. А ты что же, решил заняться психологией?
– Не то чтобы психологией, скорее парапсихологией.
– О, это уже интереснее! Я все ж таки немного знаком с этой темой.
– Именно поэтому я хотел встретиться. Я тут почитал кое-какие книжки и набрел на любопытные факты. Оказывается, с точки зрения строгой науки существование экстрасенсорных феноменов, или, по-другому, пси-явлений, до сих пор недосказано. Наука вас отрицает, профессор!
Малахов невольно прыснул от смеха.