Леонидов не упирался и против ветра никогда не шел, разумно полагая, что кратчайшее расстояние между точками не всегда прямая. И все же в чем-то он завидовал Михаилу Леонтьевичу. Никаких открытых конфликтов между ними ни разу не возникало, но Илларион Витальевич всегда, еще со студенческой скамьи, чувствовал, что уступает товарищу во многих личностных аспектах и сильно переживал от осознания собственной неисключительности. А потому во все годы существования «Меркурия» исподтишка, незримо поглядывал в сторону быстро растущего успешного предприятия. Невольно фантазируя, строил в голове различные гипотетические планы, один из которых как-то сам собой вдруг взял, да и реализовался в действительности.
Теперь Леонидов с высоты своего кабинета с удовольствием и интересом наблюдал за развитием событий вокруг «Меркурия». И дело здесь было даже не в деньгах. Дело было в принципе! Он должен был сделать, умыть Линерштейна! Он был обязан превзойти его!
Дмитрий Натанович Татаринов пролез в высшие эшелоны власти совершенно иным путем. Он был значительно моложе, имел поджарую, спортивную фигуру. По степени влияния, пожалуй, не уступал Леонидову, правда, отличался гораздо более нервозным и импульсивным характером, часто поступал необдуманно, но зато умудрялся отхватить лакомые кусочки куда раньше многих прочих. Обоих приятелей несколько напрягали грядущие пертурбации власти. Второй, последний разрешенный Конституцией, президентский срок действующего руководителя страны подходил к концу, в марте были назначены очередные выборы, но они уже сейчас превратились в чистую формальность. Преемник был давно определен и как раз занимался формированием новой команды. Тащил наверх своих личных надежных и проверенных людей. Назревал большой передел сфер влияния, и уже стало ясно, что усидеть в старых креслах шикарных кабинетов получится далеко не у всех.
Грехов за бывшими водилось немало, а следовательно, существовал шанс переместиться из кремлевских кабинетов в гораздо менее комфортабельные. Но пронырливые карьеристы времени зря не теряли. Лениво почивать на лаврах они не привыкли. Там, наверху, каждый день велась непримиримая борьба за выживание, и стоило лишь на мгновенье расслабиться, как тебя тотчас могли сожрать другие точно такие же вечно голодные до денег и власти чиновники-хищники, невзирая ни на какие бывшие заслуги. Еще вчера ты прочно держал в своих руках все козыри, позиция твоя казалась твердой и незыблемой. Сегодня с трудом, напрягая все способности, задействовав все старые связи, ты пытаешься хоть как-то удержать на плаву свой тонущий корабль, а уже завтра трусливо скрываешься от праведного возмездия в холодном лондонском тумане.
Едва только почувствовав первые, самые легкие, течения, даже еще не течения, а так, едва уловимый бриз от нового ветра, они тут же заняли встревоженную боевую стойку. Предприняли незаметные, но важные шаги. Подтерли в тех местах, где могли наследить. Ненавязчиво продемонстрировали полную лояльность будущим сильным фигурам. Открестились от прежних неблаговидных дел, списав их либо на нерадивых подчиненных, либо на продажное руководство. И вот они уже все белые и пушистые стоят в полной готовности встретить наконец-то честную, справедливую и компетентную власть, которая по достоинству сумеет оценить их деловые качества и даст возможность развернуться во всей своей красе их недюжинному таланту. А уж там-то они себя покажут!
Все это они оба проходили уже не раз за время своей долгой политической жизни, а посему действовали умело и четко. Некоторые представители новой команды, с которыми предусмотрительные высокопоставленные чиновники успели близко сдружиться лично, заверили, что все необходимые решения приняты и для обоих уже подготовлены не менее важные и ответственные государственные посты. Оставалось только пережить личное знакомство с новым президентом. Конечно, на столь ответственной встрече возможны любые неожиданности, но все же, по большей части, мероприятие носило чисто формальный характер.
Когда вошел Татаринов, хозяин кабинета как раз изучал последний отчет Корнейчука. На губах его играла легкая самодовольная улыбка. Все шло именно так, как и планировал великий комбинатор.
– А я смотрю, ты совершенно спокоен! И никакие грядущие изменения тебя не пугают. Что, Ларик, не боишься потерять насиженное местечко?
Леонидов нехотя оторвался от приятного чтива. Спокойно, не торопясь, поправил на носу очки и удивленно взглянул на гостя.