Шоу, как и обещала Натали, действительно поражало воображение. Перед глазами восторженных зрителей одно за другим представали удивительные явления, найти объяснение которым казалось совершенно невозможным. Даже видавший виды и сам способный на многое Козырев откровенно недоумевал, наблюдая за происходящим на сцене. Что же говорить о прочих обывателях. Его спутница, к примеру, буквально неистовствовала: кричала, хлопала в ладоши, вскакивала с места. То и дело из ее рта вырывались непроизвольные восхищенные восклицания. Впрочем, подобное происходило со всеми, кто присутствовал в огромном зрительном зале. Время от времени взрывы восторга заглушали даже довольно громкое звуковое сопровождение.
И вдруг Арсения будто током ударило! Пытаясь найти здравое, логическое объяснение увиденному, он отчетливо вспомнил: решение его уравнения, того самого, с которого все началось, имело и второе, компле́ксное решение. Тогда он в порыве нахлынувшего азарта просто отмахнулся от него, как не имеющего под собой реального физического смысла. Так часто бывало в теории, недаром еще Эйнштейн говорил: «Математика – наиболее совершенный способ водить самого себя за нос». Оказывается, и он способен запросто попасться на эту теоретическую удочку.
Перед глазами всплыли очень яркие и образные лекции университетского преподавателя электротехники. Старик имел своеобразное мышление и пытался донести до студентов знания в наиболее, как он считал, понятной для них форме. Например, поправив на переносице очки без дужек в тонкой оправе, которые неизменно сопровождали его, он увлеченно вещал многочисленной аудитории: «Конденсатор, дорогие мои будущие коллеги, являет собой технический аналог хорошей девушки. У него сначала сопротивление большое, а потом, с ростом сексуального напряжения, оно резко падает. Катушка индуктивности, напротив, олицетворяет собой поведение девушки плохой, которая поначалу демонстрирует нам практически полное отсутствие сопротивления, но стоит только нам перейти к более решительным действиям, как означенный эффект возрастает в той же пропорции».
Арсений вспомнил, что именно этот заслуженный ученый представлял в своем воображении и транслировал на студентов аналогию, согласно которой законы постоянного тока соответствовали нашей, земной жизни. Для их описания вполне хватало обычного математического аппарата. А вот поведение тока переменного больше походило на мир загробный и требовало применения более сложных функций: функций как раз-таки тех самых, компле́ксных чисел.
«Это что же получается? – Козырев пребывал в легком шоке от внезапно посетившей его догадки. – Значит, своим экспериментом где-то там, в ином мире, я создал некую сущность, своего антидвойника, который так же, как я, получивший доступ к свойствам его мира, тоже не остался без награды и приобрел ровно такой же доступ к явлениям нашего, моего мира? И теперь он имеет возможность прямо оттуда дотянуться и заменить ту самую деталь в том самом сломанном телевизоре?»
Мужчину прошиб холодный пот. «Ну нет, этого не может быть! – разум наотрез отказывался верить. – Что-то я совсем заигрался! Что за бредовая идея?! Пора заканчивать со всей этой хиромантией. Похоже, у меня совсем уже крыша едет». Однако полностью развеять возникшие сомнения не получилось. Он наклонился к Натали и громко, пытаясь перекричать леденящую кровь музыку, проорал ей в самое ухо:
– Как-то этот твой черный маг не вписывается в мою концепцию. Нарушает, так сказать, всю мою стройную теорию. Вот ведь незадача! Я чувствую: тут что-то не так. Надо бы разобраться.
Но та, полностью увлеченная представлением, не услышала или не обратила внимания на его слова.
На сцену, откуда-то сверху, прямо с небес медленно выплыл внушительного размера гроб. Любой из присутствующих в зале мог бы поклясться, секундой ранее гроб отсутствовал внутри здания. Не заметить столь огромный объект было невозможно, он будто бы материализовался буквально из воздуха.
Медленно проплывая над рядами потрясенных зрителей, издавая зловещее, синеватое сияние, которое изливалось прямо изнутри массивной конструкции, хотя та совершенно определенно была непрозрачной, страшный предмет надвигался на сцену с неумолимой неизбежностью. И вдруг в четком, отлаженном механизме что-то пошло не так. Свет заморгал, изображение задрожало, музыка запнулась и оборвалась. На секунду магия исчезла, массивный гроб испарился, на его месте Козырев успел заметить предмет той же формы, но гораздо меньших размеров. «Ах вот оно в чем дело!» – выдохнул он с облегчением. Сюжетная линия спектакля тут же восстановилась, никто, кроме Арсения, толком не успел понять, что же произошло, да и тот сумел распознать обман лишь только потому, что уже давно и планомерно выискивал нечто подобное.