Каким образом желание лучше узнать окружающий мир и людей связано с нашей страстью к выдумкам и фантазиям?
«В поисках Немо» – анимационный фильм, главный герой которого, рыба-клоун по имени Марлин, ищет своего пропавшего сына. Помню, меня потряс тот факт, что этот мультфильм довел меня до слез в считанные минуты. Давайте задумаемся над тем, насколько это разные вещи – смотреть трагический фильм и наблюдать трагедию в реальной жизни. Во-первых, вы видите не реальных людей, а их изображение на экране. Во-вторых, речь идет даже не о людях, а о рыбах. В-третьих, эти рыбы не настоящие, а созданные средствами компьютерной анимации. В-четвертых, речь идет не о реально существующих, а о вымышленных рыбах.
Только задумайтесь, насколько это абсурдно, чтобы взрослый человек (я в данном случае) оплакивал судьбу кем-то придуманной и созданной средствами компьютерной графики рыбы.
В давние времена нашим предкам очень редко доводилось видеть то, чего не было на самом деле. Исключения составляли миражи, отражения предметов в воде, сновидения, эхо и палка, которая кажется сломанной, если наполовину опустить ее в воду. большую часть времени, однако, если вы видели человека, то могли быть уверены, что это реальный человек, а не фикция. Эволюционная область восприятия органов чувств – это то, что нам назначено чувствовать ходом эволюции. Однако в реальности органы чувств активизируются теми стимулами, которые относятся к реальной области восприятия. А в современном мире нам постоянно приходится воспринимать образы и звуки, отображающие вещи, которых в реальности нет (нет перед нами или нет вообще). Нам случается видеть перед собой не только реальных людей, но и их образы. Видя, как кто-то по телевизору говорит, что любит мороженое, мы верим, что мороженое любит реальный человек, скрывающийся за этим образом, а не его телевизионное изображение. Мы слышим голоса людей, которых нет рядом с нами, по радио или по телефону. Мы видим, как на экране разворачиваются события, двигаются люди, видим фотографии в журналах и на рекламных щитах. Да, конечно, фотография реально существует, но вот образ человека на ней – это не сам человек. Можно допустить, что эволюция в долгосрочной перспективе наделила бы нас способностью воспринимать эти нереальные образы как то, чем они являются в реальности (например, портрет женщины – как холст с нанесенными на него красками). Это можно уподобить автоматически открывающимся дверям в магазине, которые, по идее, должны открываться перед людьми (надлежащая область восприятия), но открываются также и перед собаками (часть реальной области восприятия). Если конструктору дверей поставить такую задачу и дать достаточно времени, он наверняка сможет сделать так, чтобы двери открывались перед людьми, но не открывались перед собаками. Однако окружающая нас среда – культурная, технологическая, природная, – бывает, меняется так быстро, что эволюция попросту не поспевает за этими переменами. Фотография была изобретена довольно недавно, и у эволюции еще не было времени, чтобы научить древнюю часть мозга отличать реальных людей от их фотографий.
Аналогичным образом проявляется контраст между тем, что вы знаете, и тем, что видите, в оптических иллюзиях. Мы видим одно, но знаем: того, что мы видим, в реальности не существует. Задумайтесь над этим феноменом, потому что смысл его глубок, а последствия весьма далеко идущие. Хотя нам всем доводилось сталкиваться с оптическими иллюзиями, важно обратить внимание на то обстоятельство, что нам не под силу управлять воздействием, оказываемым на нас этими иллюзиями. Мы «знаем», что линии одинаковой длины, но все равно видим их так, как будто они разные. Оптические иллюзии призваны сбивать с толку наш мозг. Когда мы что-то видим глазами, то никакая логика, никакие рациональные объяснения не заставят зрительный центр мозга интерпретировать наблюдаемое как-то иначе.
Схожее воздействие оказывают на нас произведения изобразительного искусства и литературы. Древний мозг (и мозговые центры восприятия) верит, что все переживаемое и наблюдаемое нами реально существует, тогда как новый мозг понимает, что это не так.
Кино как мультимедийная форма искусства хотя бы призвано изображать реальных людей такими, какими они выглядят в реальности, – в том смысле, что световые узоры, возникающие на сетчатке глаз при просмотре фильма, очень похожи на узоры, возникающие на сетчатке, когда мы видим реально существующий мир. Но вот литература в этом плане куда более загадочна. Ведь мы видим перед собой всего лишь напечатанные слова, а нам кажется, будто мы погружены в описываемый этими буквами реальный мир. Литература способна завладевать нашим вниманием даже в большей мере, чем изобразительное искусство, потому что речь гораздо эффективнее передает нюансы социальных перемен, психических состояний и межличностных отношений. Хемингуэю приписывают самый короткий рассказ, состоящий всего из шести слов и способный растрогать очень многих читателей: «Продаются детские ботиночки. Никогда не использовались». Каким образом эти шесть слов производят такое сильное впечатление? Нашу реакцию на придуманные истории философы называют парадоксом вымысла. Отчего та часть мозга, которая желает постичь окружающий мир, так возбуждается, когда вы читаете книгу или разглядываете статичную картину?