Вопреки всем худшим предчувствиям Звонаря, на пару с невероятной осторожностью Андраса и Джипа, никакого сопротивления, никаких преград на пути они не встретили. Лишь только их уже пошаливающие нервы грузили окружающею атмосферу. Сильнее всего это сказывалось на Младшем, который уже как минут пятнадцать молча следовал за ходящим в тени.
– А куда мы вообще идем-то? – Спросил он свое окружение.
Виктор ответил ему: – На старый заброшенный цементный завод, там открытые врата.
– А как, собственно, ты выбрался из забвения?
– Да, кстати. – Вспомнил Жок. – Как это произошло?
– Мара воткнула мне в грудь Киюри прямо в ножнах, от такого и мёртвый проснётся!.. – Он на секунду замолчал, оглянувшись назад и взглянув на Киру. – Вот только не весь я вернулся…
– Что значит не весь? – Улыбался Младший. – У тебя нет чего-то очень важного?
– Идиот. – Сказал Жок, осуждая шутливые точные намёки своего брата, показывающего пальцам на очертания тела парня.
– Нет! Физически я в порядке, если ты об этом… Я потерял последние два года. Помню лишь обрывки, кусочки воспоминаний, но никакой картины из них особо не соберёшь.
– То есть…
– То есть я не помню почти ничего с событий турнира. И это вызывает большие… проблемы.
– Представь, если бы Джиппи забыл о своей Лизе… – Сказал Жан, и из-за этого получил сзади от него по голове:
– Я тебе забуду!
Виктор снова обернулся: – А что случилось? – Обратился он к старшему Пуарье.
– Она эвакуировалась с другой группой, и мы пока не нашли ее… – Грустным тоном сказал ему Жок, пока вся компания продолжала двигаться вперед.
– Пока не нашли! – Резко поправил Джип, с ударением на первое слово.
– Разумеется, брат! – Положил Жок ему руку в плече.
Старший рассказал, как именно они разминулись, что ее отряд был отправлен прямо к стене, а Пуарье же, как одних из лучших в своих специальностях, бросили прямо на врага, чтобы, если уж и не убить, то хотя-бы задержать. Так они и покинули родной дом по разные стороны от стены, что протекает через пространство всего третьего мира, и в данный момент его невеста может находится даже на другом краю света. Уриэль также высказал слова поддержки и хоть, в отличии от него, совершенно не знал о таком чувстве, как горе утраты и волнения о самом близком тебе человеке, все же, мог блистательным умом своего светлого разума войти в положение. Он пообещал, что, если в процессе их миссии она так и не отыщется, то он лично отправит ангелов из своего гарнизона на поиски. Такие громкие слова безусловно воодушевили Старшего, внушая тому надежду. Уж если сам герой первой войны дал ему слово, то это безусловно чего-то стоит.
И под конец, совершенно без происшествий по пути, они добрались к выкорчеванным дверям заброшенного завода, который и так уже еле дышал от нещадного потока времени, да еще и Звонарь с Андрасом неплохо постарались, чтобы доломать здесь все, что осталось. Но все же ветхое бетонное здание еще держалось и даже не пошатывалось, будто кто-то специально приходил и заклеивал все те трещины в плитах, что оставили минувшие годы. Не став долго задерживаться, Андрас вновь отворил дверь, в отброшенный светом мир, и ребята один за другим погрузились в мрачную пустоту, что вела их прямо в теневую обитель.
***
Сам герцог приветствовал прибывших, стоя на ступенях ко входу в «административный холл», как привыкли называть его гости. Ходящие в тени проводили их до того самого огромного пустого зала, что на сей раз, по приказу Бифронса, был заполнен, такими предметами удобства как стол, стулья, диваны широкие и разнообразные: один из них напоминал царское ложе с полупрозрачными занавесками, висящими на полутораметровых ставнях, держащих крышу, другой, как обычный одноместный диван, а третий вовсе походил на угловую двуспальную кровать. Кресла все были пышные, с кружевами, и, в отличии от другой мебели, походили друг на друга, когда черный стол и стулья были будто отлиты в кривых формах из стекла цвета угля. Да все бы хорошо, но, когда Жан уже с достаточно кривой физиономией спросил, где у них уборная, то тени разом пожали плечами. Что уж поделать, если они не спят и не ходят по нужде, в связи с ее отсутствием, а едят, в отличие от Андраса, что был отрешен от дома очень долгие годы, лишь для собственного удовольствия. И не известно, что происходит с пищей в их организмах, да и задумываться на эту тему гениальным Пуарье было неприятно. «Что же, обустраивайтесь, дорогие наши гости.» – Сказал Бифронс перед тем, как удалиться. Другие ходящие в тени, включая Андраса и светлейшего Уриэля, также оставили мезмеро одних, закрыв за собой двери.