Услышанное поразило Виктора. Но ещё больше оказался ошарашен сам Крайе. Как можно описать это, кроме как одержимостью? А самое главное, что захвачены были оба их разума, ведь он аналогично не помнил событий прошлой ночи. Злой рок ли это или мимолетное совпадение, что все благополучно забудут? На этот вопрос ответила следующая ночь…
В окружении совета стояла та постель, на которую лёг пророк, но поднялся с неё уже другой. Плотный барьер Супругов Пуарье никак не помешал людям в белых одеяниях оцепенеть на месте, когда вновь открывшийся кошмарный алый взор пронзил их разум и сковал волю. «Мир идёт по ветви той, что я сам лично ему выбрал. Ни вашей ни его мольбой, он не станет переизбран…» – Произносил одержимый Виктор. И Леонард, услышав этот голос почувствовал странный прилив сил. Чем дольше эхом тот раздавался в его разуме, тем более окрылённым чтец себя ощущал. Но, поняв, что звук уносит его собственную волю за собой и вливает в голову чужие мысли и идеи, сторонние, никак не связанные с его личными суждениями и пониманием, Краун откинул того прочь, отринул зовущую его песню и, обессиленный, упал на колени. «Лео, что такое? Что ты видишь?» – Спрашивал у него Альберт, но окружение для чтеца расплылось в однообразную кашу, и он не мог разобрать ни слова. Тем временем одержимый медленно продвигался прямо до края барьера: «Мечту свою я не забыл за все прошедшие года, и не растерял я сил, ведь цель моя уж так близка…». Последние два медленных шага и рука его коснулась стены: «Нету для меня преград, сломлю я разом весь сей град. Ни камень-страж, ни сам предел не станет после меня цел…» – И стоило лишь слегка толкнуть барьер ладонью, тот разбился, словно стеклянный купол, и огромные осколки попадали на землю. Звонарь также рухнул оземь, и на сей раз уже никто, кроме Альберта Греция не осмелился выйти ему на помощь.
Целую неделю «лжепророк» пролежал, закованный в кандалы. Кира приходила поглядеть, узнать, что тот всё ещё жив, через мелкую щель в двери, и со слезами уходила восвояси. Семь дней Виктор Звонарь оставался собой, так и не заговорив голосом забытого владыки, и по требованию самого старейшины был наконец освобождён. Крайе поддерживал его на выходе из камеры, лишь бы вселить в того хоть каплю уверенности в своих силах, но даже его величественный стан не мог вернуть потерянному мезмеро дара речи. Фиолетовый призрак прошагал с молодым человеком вплоть до дома, и растворился в тени, когда дверь его открылась. Крылова, увидев лицо своего жениха, не стала бросаться тому на шею, а просто медленно обняла, словно они поменялись местами. Теперь она старалась не сделать тому больно. Кира очень старалась, но не понимала, что делает не так. Все его эмоции и чувства, даже по отношению к ней, словно пропали. Виктор был почти безмолвен, глаза его стали пусты, а руки холодны, будто жизнь покидала его изо дня в день. Братья же не могли ходить вокруг него словно команда медиков. Было ясно, что эти потуги совершенно не выказывают никакого эффекта, проблема не заключалась в плохом физическом состоянии, она сокрылась глубоко в нём. Леонарда просить пойти на такое ещё раз, даже ради своего ученика, никто не стал. Никто не знал, чем бы могло это обернуться для обоих. А старший и близнецы не знали другого чтеца способнее чем их бывший соперник.
Мисс Стивенсон, или же «Вета», как она велит всем её звать, долго не раздумывая, практически вызвалась помочь самому основателю. Сквозь свои большие круглые очки она взглянула Виктору в душу и увидела там лишь боль и шрамы, оставленные непонятным и неаккуратным тупым скальпелем. Потратив почти все свои силы, она долго стягивала его раны, и многочасовой труд, наконец, увенчался успехом. Взгляд Звонаря прояснился, и тот, поднявшись с постели, хватался правой рукой за глаза, будто те горели диким пламенем. «Что происходит?» – Через силу, превозмогая боль, спрашивал молодой человек, и сразу получил ответ на свой вопрос.
В этот момент Виктор стоял и смотрел на свою невесту, когда время в его подсознании словно замерло. Только сейчас он понял, что очутился внутри своей собственной памяти, и переживал те самые утраченные дорогие фрагменты прошлого, что утерял. Теперь ему всё было ясно. Почему Кира просилась к нему в объятья, стоило лишь признанному плащу опасть, на асфальт перед лежащим освобожденным ангелом. Почему она ждала его столько времени. И, наконец, почему он сам решился на такой поступок, с которым некоторые всё же оказались не согласны. А правда была в том, что не было ни у кого из них выбора. Ни малейшей развилки не осталось на столь длинной ветке их общей судьбы, словно кто-то намерено, обрезал их год за годом. Кира не могла забыть или перестать любить его, а он не мог остаться, ведь ещё немного и Ариэл мог овладеть их с Крайе разумом и, тем самым, приманить своих детей, приманить весь оставшийся легион к стенам дома, чего ни Крайе, ни Виктор не могли допустить. Рассказав мисс Стивенсон о нужной главе в книге Мезмеро, Владыка поставил перед всеми задачу снова предотвратить крушение их родных стен. Вновь пожертвовать собой, лишь бы спасти своё наследие.