– Во имя основателя, – стукнул старший себя рукой по лбу и начал сжимать переносицу пальцами, – ты ещё и подрался с главой одной из семьи поколений? А ещё кто-нибудь это видел?
– Да, её мама. – Ответил Виктор.
Но Кира заводила руками: – Матушка никому не скажет!
– Так, а что твой отец? Жалобы в совет нам сейчас уж точно не нужны…
Виктор покачал головой: – Здесь можно быть спокойным. Если верить мистеру Крауну, то подверженные «кошмару» будут ещё долгое время бояться его источника. Мы как раз успеем закончить с турниром, а там… уже видно будет.
Жок заулыбался, прямо как его близнец: – А не стыдно ли будет жаловаться о том, что его избил какой-то шестнадцатилетний курсант?..
– Братец, да ты молодец… – Протягивал ему руку Жан.
– Ладно, уже очень поздно, не будем об этом. Всем надо отдохнуть. Тебе от перенесенного стресса, а нам …
– А нам вообще надо! – говорили Джип и Жок, подходя к двери.
– Завтра как-никак начало турнира.
– Все идите по комнатам и хорошенько выспитесь. – Велел ребятам Леонард, стоявший на пороге. – Я пригляжу за мисс Крыловой.
– Так точно! – Братья вышли из дома и отправились восвояси, перед этим пожелав спокойной ночи девушке и лейтенанту.
– Тебя это тоже касается. – Обратился Краун, напрямую к Виктору. – Не волнуйся, с ней ничего не случится, а вот тебе нужен отдых даже больше чем всем.
Звонарь поднялся с пола: – Да будет так! – Отряхнувшись, он улыбнулся Кире и пожелал ей хороших снов, и она кивнула в ответ. Попрощавшись с лейтенантом Виктор вышел из дома и отправился к себе в комнату, чтобы выспаться перед завтрашним днем, который положит начало в решении судьбы его, и всех, кого он знает.
***
Как ни странно, а сон был легким и спокойным, как весенний бриз. Виктор, открыв глаза по утру, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим, а идея о том, что уже сегодняшний день может быть последним, его ни капли не волновала. И дело не в том, что он потерял страх перед процессом, что лишит его смысла жизни, просто нечто в его сознании изменилось, стало другим. Поднявшись с постели Звонарь быстро влетел в брюки, затем нацепил рубашку и сюртук и, даже забыв позавтракать, вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, он повстречал братьев, тоже неторопливо идущих вниз. Как обычно до Виктора доносились голоса близнецов в переменку с шумом, идущим с улицы:
– Я до сих пор не понял, чего это Вик так подорвался? – Спрашивал Жан.
Жок отвечал ему с пародийным французским акцентом – А може́т она ему просто́ понравила́сь, и романтика́ толкнула́ его на такой дивный поступо́к?
– Сомневаюсь, что он такой же больной на голову мазохист, как и ты, но можете спросить его сами. – Ответил им Джип, поворачиваясь лицом к догнавшему их Виктору.
– И вас доброе утро, ребята! Да я просто хотел узнать, как она, ведь надо же было её поблагодарить. – Пояснял он, спускаясь с оставшихся ступенек.
Жан съязвил в своей манере: – Что-то ты не ходишь узнавать, как себя чувствует каждый, кому ты накостылял…
– А кому я ещё накостылял? – Удивился юноша.
– Ну, Фросту ты не плохо так мозги вывернул…
– Это совершенно разное!.. Взглянув ей в глаза, я пронесся сквозь всю ее жизнь! И боль, что увидел, была такой сильной, что выключила нас обоих!
– Так… И за что же её, в таком случае, благодарить? – Улыбнулся Жок.
– Благодаря произошедшему, меня закинуло в такие недра подсознания, что я умудрился повстречать невероятных личностей, и пройти вместе с ними через испытания и невообразимые вещи! Если бы не встретил Киру, то возможно никогда бы этого не увидел!
Жан потянулся и зевнул, а затем произнес в ответ: – Что-то он, братец, на тебя стал похож… – Нахмурившись смотрел он на своего близнеца. – Не к добру это! Ой, не к добру.
Виктор прошел вперед, хлопнув шутника по спине, от чего тот аж кашлянул: – Уж от кого-кого, а от тебя нагнетания обстановки я точно не ожидал! – А затем вышел во двор, где уже собралась вся академия, дабы лицезреть начало турнира и поприветствовать его участников. – Не волнуйтесь. Мне кажется, что сегодня – начало нашего триумфа!
«В этом году я безусловно рад приветствовать всех здесь собравшихся…» – Обращался Альберт, стоя на сцене прямо посреди академического двора, в окружении сотен курсантов, преподавателей, лейтенантов, некоторых членов совета и просто тех, кто пришел лицезреть открытие соревнований. Даже сам капитан ордена, которого по имени ни разу никто не называл, удостоил чести прийти на сие торжество. Неподалеку от Греция покрытые тенью стояли четверо ребят. Лиц их было не разобрать, но зато фиолетовая мезмерская форма представлялась ярко и отчетливо. В этот момент братья и Звонарь как раз подошли поближе к сцене: «Давай, лезь, мы уже опоздали!» – прозвучал голос одного из близнецов, и старший Пуарье по-тихому забрался на сцену и встал рядом с четверкой. – «… Сегодня я имею честь открывать очередной турнир ордена, на звание лучших выпускников академии. И, как вы знаете, я – любитель высоких и благородных речей… Но! На этот раз обойдусь лишь скромным вступлением! В этом году у нас образовалось целых пять полных команд, а также множество желающих принять участие в одиночных соревнованиях! И если вы, по каким угодно причинам, не из их числа, то не расстраивайтесь и не огорчайтесь, ведь у вас все ещё впереди. А сейчас поприветствуйте представителя от первой сформированной команды – Александр Грейс!». Вперед вышел невысокий светловолосый, курносый и весьма серьёзный молодой человек в очках и слегка склонил голову, приветствуя аудиторию. Публика, поаплодировав, почти сразу затихла и начала вслушиваться в разговор Алберта и Грейса: