— Эх, — укоризненно вздохнул я и продолжил:
— Ну почему я так часто убеждаюсь в справедливости поговорки о том, что женщина либо умна, либо красива, а сочетания этих качеств не сыщешь днем с огнем? Девушка, вы очень красивы, но револьвер я не отдам. Во-первых, он мне нужен, потому что в Москве этот гомункул явно не последний, а во-вторых, осмотр и изъятие вы будете проводить, только когда возбудите уголовное дело, да и то, если подозреваемым буду я. Стыдно не знать таких простых вещей.
Ой, как разозлилась. А оперативник, прибежавший к ней на помощь, после моей тирады застыл, как вкопанный, не зная что сказать.
— Вы, наверное, юрист? — процедила она сквозь зубы.
— Почти. Частный детектив. А до этого работал в полиции долгие годы. Если будете вредничать, сюда приедет еще и мой адвокат, большая любительница писать жалобы на полицейских.
— И в каком же подразделении трудились? — надменно поинтересовалась она.
— В собственной безопасности, — соврал я. — Друзья, если это важно, еще остались.
Капитаншу перекосило от ненависти, она отвернулась и отошла, попросив оперативника принять от меня объяснение. Опер был малый простой и не вредный (видимо, оттого, что только начал работать в полиции), и быстро записал все, что я говорил.
А рассказал я ему все иначе, чем произошло на самом деле, потому что уголовное дело со мной — потерпевшим мне ни к чему. Расследовать никто ничего толком не будет, и приходить на допросы мне не хотелось. От слова совсем.
К тому же, уголовка по факту нападения гомункула на человека — это не что иное, как невероятная сенсация на радость газетчикам, которые слетятся на нее, как пчелы на мед или мухи на другую субстанцию. Парень сообразил, что я специально так говорю, но виду решил не подавать.
Четких доказательств того, что гомункул на меня бросился, у меня нет, признался оперу. Да, монстр побежал ко мне, но, согласно законодательству, при любых подозрениях на агрессию гомункула можно убить, и сделавшему это ничего не будет.
Даже факт того, что гомункул находится вне отведенной ему территории, позволяет начать пальбу.
С этим делом мне придется разбираться самому, без помощи полицейских. Если я скажу, что связываю нападение с угрозами Антона, то они его просто вызовут и примут у него объяснение, в котором он заявит, что ничего такого не говорил, и вообще это была шутка, а доказательств в отношении него пока никаких.
Уголовка по гомункулу будет возбуждена, но из-за того, что он откуда-то сбежал. «Нарушение техники безопасности при работе с искусственно живыми объектами» — так, кажется, называется статья. Она не тяжелая, кто-то из организации, эксплуатирующей гомункулов, получит штраф и на этом все.
Но узнать, откуда существо сбежало, мне надо непременно, и как можно быстрее.
Я отозвал опера в сторону.
— Давно на службе?
— Нет, — честно признался он. — Меньше года, как с института пришел.
— Ну и как, нравится?
— Черт его знает, — неопределенно пожал он плечами. — Работы до фига. Знал, что ее будет много, но чтоб настолько!
— А какая же у тебя линия? — поинтересовался я.
— Наркотики, — вздохнул он.
— Да, это кошмар. Уйма бумажной работы, дурацкие проверочные закупки, агенты-наркоманы, которых постоянно надо выручать… Ужас!
— Ага, — закивал головой парень, — как здорово, что ты это понимаешь.
— Послушай, не люблю ходить вокруг да около. Ты опер, я бывший опер — неужели не найдем общий язык? Помоги мне, а я выручу тебя.
— Хорошо, но деньги мне не нужны! — заволновался опер.
— У меня по старой памяти остались люди, осведомленные о каналах поставок наркоты в Москву, о лабораториях и прочем. Могу познакомить.
— Ничего себе, — недоверчиво проговорил мой собеседник. — А тебе что нужно?
— Штрихкод с рук гомункула. Обычную фотографию, только четкую. Я должен узнать в ближайшее время, откуда он. А то полиция пока запросы напишет… В моей просьбе, кстати, нет ничего незаконного. Ну, почти.
— Хорошо, — ответил парень и пошел смотреть гомункула. Задрал ему рукава куртки (или как назвать эту одежу), и сфотографировал предплечья, одно и второе.
Затем вернулся ко мне, и, спросив телефон, сбросил мне фотки. Теперь моя очередь ему помогать.
Я набрал номер, по которому звонил очень давно.
На экране засветилась хитрая бородатая рожа.
— Привет, Митя. Это я.
— Сколько лет, сколько зим! — обрадовался Митя. — А я уже думал, что ты про меня забыл.
— Ты тоже мне не звонил. Как семья, работа?
— Спасибо богам, нормально, — отозвался Митя. — Братец мой освободился месяц назад, теперь вместе с ним… эээ, веду хозяйство.