Перед толпой стояло двое — человек со шрамом, которого все называли Михаилом Семеновичем, и другой — с перстнем на пальце.
Около стены на кушетке неподвижно лежал мужчина, похожий на существо из кунсткамеры. Его черты казались грубой маской, пародией на человеческое лицо. В предплечье лежащего была вставлена игла капельницы.
— Хорошо видно? — громко и презрительно спросил Михаил Семенович.
В ответ раздались тихие и нестройные голоса. Да, сказала толпа.
— Дмитрий только что был одним из нас. Увы, он поступил плохо, и нам пришлось его наказать. Теперь он стал… сами знаете, кем. То, что вы видите, происходит сейчас не только с ним. Всем все понятно? А теперь можете идти. Быстро!
Он хлопнул в ладоши, словно цирковой дрессировщик, и толпа спешно покинула помещение. Около лежащего остались только двое — Михаил Семенович и человек с перстнем на пальце.
— Алан, почему у нас не получилось с гомункулом? — спросил Михаил Семенович.
— Детектив оказался вооруженным, — вздохнув, ответил тот. — Но это полбеды. Он как-то ухитрился сбросить гомункула с балкона. Не представляю, как он это сделал.
— Может, он сам упал? Поскользнулся, дернулся от пули? Ему перила-то до пояса не достают. Наклонился и улетел.
— Скорее всего, так и было. Но есть в нашей неудаче и положительные новости: гомункул сделал все, что ему велели. Просто чуть-чуть не повезло в конце. Поэтому, как ни странно, можно сказать, что все хорошо. Мы на правильном пути.
— Да, ты прав. Мы все делаем верно. Да поможет нам Тот, кого мы ждем.
— Да поможет! — склонив голову, повторил Алан.
Все, наконец-то, можно заняться другими делами. В первую очередь, надо позвонить друзьям.
База автомобильных номеров частным детективам недоступна. Она только для оперативников и следователей. Но этот запрет решается с помощью знакомств. Куда же без них!
Иногда людей приходится благодарить — как финансово, так и выполнять кое-какую работу, которую они сделать не в силах. Например, встретиться с кем-то из мафии и задать вопросы — за это опер может получить по шапке, а у детектива начальства нет, ему все намного проще.
Я сбросил в сообщении все интересующие меня номера — как Антона, так и автомобилей на мясокомбинате. Помимо этого, я сразу попросил глянуть владельцев авто и по налоговым сводкам — часто это позволяет узнать, где люди работают.
Через несколько минут я получил кое-какие ответы.
Антон действительно оказался Антоном, бывшим оперативником, работавшим в разных структурах и почему-то не дослужившим до пенсии — то ли по здоровью, то ли по другим причинам. Машина была его и куплена она оказалась не так давно.
У налоговиков Антон не значился, то есть официально являлся безработным. Очень интересно, на что этот гражданин живет, и живет неплохо — огромные полноприводные «туареги» есть не у каждого жителя Российской Империи. Даже заполучив такой, большинство не потянет его в обслуживании. А тут — на тебе. Интереснейший ты человек, Антон. Надо будет проверить, где ты живешь, да и еще много чего выяснить, прежде чем ты приведешь ко мне на встречу еще одного гомункула или что покруче придумаешь.
Автомобили, стоящие на территории мясокомбината, оказались принадлежащими его работникам. Все, кроме одного — того самого старого «жигули».
Скорее всего, это означало, что сторож комбината получал зарплату неофициально, «в конверте». Такая практика широко распространена, ничего удивительного в ней нет. Владельцу машины было за шестьдесят, около двадцати лет назад его судили за драку. Вот такой драчун-сторож.
Я вбил его имя и фамилию в поисковик интернета. Иногда он показывает любопытные вещи, и в этот раз тоже не подвел — высветилось старое объявление, что сторож продавал щенков овчарки. Не собачьих мутантов, но тем не менее, он разводил собак.
Собачник, то есть. Есть квалификация и опыт для работы с генетическими безгласыми монстрами. Обычных людей к ним не подпустят. Значит, он руководил гомункулом или, по крайней мере, был к этому причастен. Не убери он в нужный момент собаку со двора, она напала бы на него.
Так что круг сужается. Очень хорошо. Даю гарантию, что у него на плече тоже красуется тот самый знак. Но что означала проволочная «шапочка» в кабинете? Судя по размерам, ее надевали на головы гомункулам, и никому другому. Для чего? Внушить им какие-то мысли? Получить контроль над этими созданиями, причем совершенно не предусмотренный теми, кто их создавал? Или что-то еще?
А может, нападение на меня — некая «проба сил»? Гомункулов в одной Москве тысячи. Справиться с ними, если они обретут кое-какой разум, получится с трудом, если вообще получится. Пять пуль из моего крупнокалиберного револьвера напавшего не остановили вообще.