Что она несет? Куда он скроется? На кого окажет давление? С арматуриной поедет на разборки? Но такая ахинея для суда — дело привычное.
— Каково мнение прокуратуры? — повторил судья.
— Мы поддерживаем ходатайство следствия, — заявил прокурор, вскочив и вытерев со лба пот. — Подозреваемый может скрыться, оказать давление…
Один к одному то, что говорила следачка.
— Понятно, — кивнул Филатыч. — А каково мнение защиты?
Вика встала, красивая и неприступно официальная, какой она иногда бывает, и все присутствующие в зале уставились на нее во все глаза.
— Оснований подозревать, что Левшин скроется или будет оказывать давление, нет никаких. Помимо этого, стороной защиты заявлено ходатайство о вызове в суд понятых, в присутствии которых проводился осмотр автомобиля.
— Что скажет подозреваемый?
— Я не собираюсь бегать и, тем более, на кого-то нападать, — твердо произнес Левшин.
Молодец парень. Стоял прямо, смотрел гордо, не делал страдальческое лицо и не заискивал. Проявили себя папины гены, до этого придушенные кокаином и клубной жизнью.
— Что скажет на это следствие? — перевел взгляд Филатыч.
— Следствие против удовлетворения ходатайства, — заявила следачка. — И, к тому же, сейчас судья рассматривает вопрос об избрании меры пресечения подозреваемому, а не по существу, то есть не касается доказательств по делу.
Какая же ты все-таки дура! Похоже все, кто разбирался в происходящем, тоже так подумали, хотя теоретически она была и права. Но только теоретически.
— Позвольте мне, пожалуйста, самому решить, что делать, — отчеканил Филатыч. Негромко, но таким голосом, что, казалось, в зал подуло ледяным ветром.
Следачка поняла ошибку, но было поздно. Слово — не воробей.
«У них там в следствии эпидемия слабоумия, что ли», — мелькнула у меня мысль.
Вчера начальник этой девицы звонил судье и нарвался на грубость, а сегодня ты. Укольчики вам точно не помешают. Большим шприцом с толстой тупой иголкой.
— Вы что скажете? — наклонив голову, хмуро справился Филатыч у прокурора.
Тот покрылся красными пятнами и с презрением посмотрел на следачку.
— На усмотрение суда, — выдохнул он.
— Ходатайство подлежит удовлетворению, — сказал Филатыч. — С понятыми связь есть?
— Есть! — вновь подскочила следователь. — На всякий случай они приехали в суд и ожидают на улице.
— Ничего себе, — покачал головой Филатыч, — ну, тогда зовите их сюда.
Следачка выглянула за дверь, кому-то что-то сказала, и спустя минуту в зал вошли двое. Я узнал их по фотографиям в телефоне. Тот, что повыше — Алексей, а второй — Семен.
Видно, что мужики употребляют, но не запойные. Держались они уверенно. В судах, похоже, бывали. Алексей, когда входил, прятал за пазуху лист бумаги — свои показания по уголовному делу.
Освежал в памяти, что раньше говорил. Не хочет запутаться. Я все знаю, потому что сам не раз бывал в подобной ситуации.
Показали документы. Сели. Кого спрашиваем первым? Длинного, Алексея.
Тот быстро и заученно рассказал, кто он и как оказался на осмотре машины. Шел, оказывается, мимо, никого не трогал, и тут на тебе — появились ранее незнакомые люди, показали удостоверения, предложили поучаствовать в проведении мероприятия в качестве понятого.
Как патриот и гражданин, он не смог отказаться. Все видел своими глазами. И пакет с порошком, и все, что в протоколе допроса. И тот, кто сидит в клетке, подтвердил, что там наркотик, который он сам туда положил. Никто его не трогал и не заставлял признаваться.
— Есть вопросы? — поинтересовался судья.
У следствия и прокуратуры не было, а у Вики — как раз наоборот, и очень много.
— Известно ли вам, что ответственность за дачу ложных показаний на суде предусмотрена рядом статей Уголовного кодекса Российской империи?
— Безусловно, — ответил Алексей и быстро закивал, показывая, как он чтит законы.
— Были ли вы знакомы с оперативными сотрудниками до момента осмотра машины? — начала опрашивать Вика. — Знакомы ли вы со вторым понятым, присутствующим сейчас в зале, и являлись ли вы понятым по другим уголовным делам?
— «Нет» по всем вопросам, — нагло заявил Алексей.
— Ваша честь, — сказала Вика судье, — имеются веские основания полагать, что ответы свидетеля являются ложью.
Она достала лист бумаги — заранее написанное ходатайство, к которому была приколота повестка о вызове на допрос в качестве свидетеля этого самого Алексея.