Копии документа Вика раздала всем присутствующим в зале. У Алексея, когда он увидел повестку, затряслись руки.
— Очень интересно, — сказал Филатыч. — Что это такое, поясните, пожалуйста.
— Я… я не знаю, — судорожно сглотнул понятой.
— Вы говорили, что не являлись понятым по уголовным делам. Правильно?
— Я… я забыл, — промямлил Алексей и затравленно стал оглядываться по сторонам.
— Вспоминайте, — попросил Филатыч. — Суду врать нехорошо. Точно вы не знакомы с сотрудниками, проводившими осмотр?
— Я не помню, — бормотал Алексей. — Не помню, ничего не помню.
— Даже не помните, знакомы ли с человеком, который был вторым понятым?
— Нет, не помню… у меня плохо с памятью… — совсем раскис свидетель.
Прокурор схватился за голову.
Зато память второго, Семена, оказалась куда лучше. Посмотрев на то, как пытали его коллегу, он быстро рассказал, что они знакомы, вместе работают, раньше тоже вместе служили в полиции патрульными, и теперь часто ходят понятыми на осмотры, обыски и другие мероприятия, в том числе и к оперативникам, проводившим осмотр машины Романа.
За это те подкидывают им денег, обычно наличными, но иногда и переводят на карточку.
О том, что тем вечером что-то намечается, он знал заранее. Опера забрали его на машине из дома, потом заехали за Алексеем и направились к месту досмотра. Когда приехала машина Романа, они с Алексеем по поручению сотрудников полиции порознь пошли мимо нее, а затем встретились с ними, разыграв небольшой спектакль.
— Как интересно, как интересно… — приговаривал судья, тихонько постукивая пальцами по столу. — Ну так что, следствие, настаиваете на продлении ареста?
— Да, — вздернула подбородок следачка. Таким голосом произносят фразу «погибаю, но не сдаюсь».
— А прокуратура?
— На усмотрение суда, — проговорил прокурор, снимая руку с запястья. Очевидно, он подсчитывал пульс.
— Суд удаляется на совещание, — сказал Филатыч и ушел в совещательную комнату.
В зале наступила тишина. Было слышно, как работает кондиционер. Прокурор достал из портфеля таблетки и бутылку с водой. Откинув голову, он нетвердой рукой бросил несколько таблеток в рот и запил, осушив всю поллитровую бутылку.
Следачка тупо смотрела на стол. Несчастные понятые поглядывали друг на друга испуганными взглядами. Особенно нервничал Алексей. Как ни крути, он дал ложные показания, и был в этом мгновенно уличен.
Невозмутимым оставался только Николай. Все заседание он просидел, как мумия, не шевелясь и не поворачивая головы.
Несмотря на жуткий прокол с понятыми, вполне возможно, что победить нам с Викой не удалось. Наличие наркотиков под сиденьем никто не опроверг, и то, что Семен с Алексеем обманывали, оправданием для Романа не служило.
И вот, наконец, дверь распахнулась. В зал вернулся Филатыч, неся в руках свеженапечатанное постановление.
Сейчас все решится.
Глава 12
— … Суд постановляет — отказать в ходатайстве о заключении под стражу Левшина Романа Владимировича и избрать для него меру пресечения в виде домашнего ареста. Постановление может быть обжаловано законным путем. Заседание окончено.
Прокурор воспринял известие, как мне показалось, даже с некоторым облегчением — обрадовался, что все закончилось. В принципе, ему результат суда ничем не грозит, кроме небольшого неудовольствия со стороны руководства.
Следачка скривилась, но совсем немного — ей еще с Филатычем общаться по уголовным делам, а ему кривые физиономии девиц, годящихся во внучки, нравятся не очень.
В полиции сегодня будет весело. По шапке получат все — и она, и опера, и их непосредственное руководство. Я даже не могу припомнить, чтобы вот так разваливались попытки продления содержания под стражей. Мы с Викой создали прецедент.
Все потянулись к выходу. Судья не стал сразу уходить, спустился со своей кафедры и тихонько подозвал следачку с прокурором.
— Если вздумаете обжаловать, — сказал он негромко, но я услышал, — отправлю документы в следственный комитет. Не уверен, что на этих «понятых» возбудят дело, но мало вам не покажется. Поэтому думайте сами.
Он ушел, а прокурор со следачкой мрачно переглянулись. Прокурор развел руками. Жест выглядел очень красноречиво. Эх, почему Филатыч один такой судья на всю Москву! Второго Филатыча нет, и, похоже, никогда не будет.
Я вышел в коридор. Вика с Николаем и Романом стояли в дальнем его конце и подальше от чужих ушей вели беседу. Как только я направился к ним, меня обогнала следачка. Оглушительный звук ее цокающих по каменному полу каблуков разносился по всему этажу.