— Открой! — кричал он, колотя по двери руками и ногами. — Оля, открой, я не могу без тебя жить!
Моего присутствия он не замечал.
— Можешь, — цинично сообщил я ему, схватив за рукав. — Особенно, если не напиваться.
Парень в бешенстве уставился на меня, однако вырвать рукав не смог, хотя и попытался.
— Ты кто такой?
— Брат Оли. А кто ты?
— Это касается только меня и ее! — свирепо ответил он. — Проваливай!
Разговаривать с ним бесполезно. Можно втолковывать что-то вроде «если не уйдешь, у тебя будут неприятности» и тому подобное, но смысла никакого. И пьяных, и буйных мне довелось повидать немало.
Поэтому я коротко, несильно, без замаха врезал ему кулаком в нос. Голова дернулась, потекла кровь, и парень отступил на несколько шагов, чтобы не упасть.
— Лучше уходи отсюда, — предложил я.
Но никакой пользы слова не принесли.
— Тебе конец, — сообщил он, бросаясь на меня с вытянутыми руками.
Похоже борец. Но тем хуже для него
Наклонившись вниз и вправо, я ударил его навстречу локтем. Удар пришелся в лоб, а не в челюсть, однако и этого оказалось достаточно, чтобы парень рухнул на пол.
Сестра, судя по всему, подслушивала под дверью, поскольку тут же приоткрыла ее и выглянула в коридор. Совсем как лесная белочка высовывается в дупло.
— Что ты с ним сделал⁈
— Ничего особенного. Жить будет.
Парень, будто желая подтвердить мои слова, заворочался на полу и начал медленно приподниматься.
Сестра ойкнула и захлопнула дверь.
Он сел, ощупал голову и осмотрелся по сторонам. От удара парень будто протрезвел. Его лоб быстро приобретал синий оттенок, а ровно посередине набухала большая шишка.
— Где я? — спросил он.
— В Москве.
— А почему на полу?
— Мне пришлось тебя ударить.
— Аааа, — кивнул парень. — но за что⁈
— Ты в пьяном виде ломился к моей сестре, Оле.
— Да? А зачем?
— Кто тебя знает. Давай-ка ты иди отсюда. У меня нет времени с тобой возиться.
— Хорошо, — неожиданно быстро согласился парень, пошел к лифту и уехал. Я глянул вниз — он вышел из подъезда, и, пошатываясь, побрел к метро.
Оля открыла дверь, но на этот раз настежь, выскочила из квартиры и повисла на моей шее.
— Ты спас меня от пьяного чудовища! — драматически воскликнула она. — Но зачем ты ударил несчастного мальчика?
Я раздраженно махнул рукой. С женщинами иногда тяжело разговаривать.
— Перестань дурачиться и как-нибудь разберись, кто он… несчастный мальчик или пьяный громила. А вообще-то меня ждут в суде. Совершенно нет времени. Я поехал. Тебя подбросить в институт или сама доберешься?
— Подбрось! Я боюсь!
— Тогда бегом!
— Конечно-конечно!
Собралась она действительно мигом, и мы помчались. Ее институт находился по дороге к суду.
Поначалу ехали молча.
— Ты не злишься на меня? — виновато посмотрела она на меня, захлопав ресницами и чуть сморщив носик.
— Нет.
— Злишься, — ответила она. — Я вижу. Но сейчас ты меня простишь!
Она поводила пальцем, и в воздухе появилась огромная снежинка. Поблескивая и поворачиваясь, она начала медленно летать по салону.
Оля умеет рисовать иллюзии. В институте это у нее получается чуть ли не лучше всех. Когда мы встречаемся, Оля часто рисует что-то для меня. Знает, что я люблю такие вещи. Жаль, они недолговечны. Пара минут — и все, тают в воздухе, как дым.
— Правда, красиво?
— Очень, — коротко ответил я.
— Вот теперь, вижу, ты на меня точно не сердишься! — она облегченно выдохнула.
Тем временем справа показался институт. Я припарковался и повернулся к своей пассажирке.
— Впредь спрашивай у парней, сохраняют ли они разум, если немного выпьют. А лучше встречайся с трезвенниками.
— Так и буду делать! — проворковала сестра.
Оля — девочка умная. Но когда начудит, притворяется ничего не понимающей школьницей. И на меня это действует. Долго сердиться на нее не могу.
Когда вернулся в суд, узнал, что заседание еще не закончилось. Вызвать меня могли, но в этом случае мне бы позвонил секретарь. Однако пропущенных нет, так что можно опять сесть и попытаться подремать.
Подобие сна длилось довольно долго. Стрелки на часах миновали отметку «шесть», затем «семь», а потом и «восемь»… Затем наконец-то двери открылись, и из зала потянулся народ, в том числе и два Батуринских адвоката.
Крепко за пятьдесят обоим. Невысокие, один седой, второй лысый. Холеные, сытые, довольные собой. Костюмы стоят половину моей «тойоты», портфели в руках из кожи какого-то редкостного африканского зверя.