Вот они мы, голубчики. Хоть и темно здесь, но разглядеть можно даже наши лица. Камера не инфракрасная, но всё показывает.
Настоящие проблемы начались потом.
Сначала послышались отдалённые шорохи, затем они, приближаясь к нам, превратились в неспешные шаги.
Кто-то шёл к нам.
Я понял, кто это, и достал револьвер. На его появление я не рассчитывал.
Гомункул.
Даже бесстрашная Юля вздрогнула, когда из-за угла появился огромный нечеловеческий силуэт. Сильвестр за долю секунды оглядел нас, а потом неспешно стал подходить ближе.
Ой, как нехорошо.
— Сильвестр, — тихо произнёс я, опустив револьвер, — узнаёшь меня?
Гомункул остановился.
— Мы же с тобой друзья. Мы сидели в сторожке, и я угощал тебя бутербродами. Вспомни! Это я, я, а со мной моя подруга Юля. Мы не сделаем ничего плохого. Мы здесь, потому что так надо.
Гомункул стоял, немного наклонив голову, будто раздумывая, как поступить. В его мозгах боролись две мысли — с одной стороны, мы с ним знакомы, с другой — посторонним на охраняемой им территории находиться нельзя. И к тому же здесь ещё один человек, совсем чужой.
Юля вдруг пошла к нему. Я хотел остановить её, но не успел.
— Привет, — ласково сказала она. — Меня зовут Юля. А ты — Сильвестр, правильно? Интересное имя.
Гомункул по-прежнему стоял молча, как каменная статуя.
— Мы тут ненадолго, — произнесла Юля. — Скоро уйдём. Не мешай нам, пожалуйста, хорошо? Иди к себе.
Как ласково она умеет разговаривать, однако. Между нами много чего было, но таких тёплых интонаций я от неё ни разу не дождался. Вот и пойми этих женщин.
Сильвестр постоял ещё немного, потом повернулся и той же походкой ожившего памятника ушёл вниз.
Юля выдохнула и повернулась ко мне.
— Предупреждать надо!
— Да я вроде говорил, — робко попытался оправдаться я.
Но теперь это обсуждать уже не к чему. Надо решить, сможем ли мы попасть в гараж и установить камеру уже там. Если получится, будет просто восхитительно.
Замок на двери вроде несложный. Не навесной, каким обычно закрываются гаражи, а встроенный, захлопывающийся (это нам, кстати, очень на руку).
Но перед этим надо проверить, не оставил ли Смирнов на двери метку — что-то, сообщающее о том, что дверь в его отсутствие открывали. Этот мастер оперативно-розыскной работы мог так поступить запросто.
Осмотрев дверь при помощи фонарика и своего «дара», я нашёл то, что искал. Опасения оказались не напрасны — из двери на уровне колена торчала тоненькая сухая веточка. Если её не искать специально, то не заметишь.
— Ах ты ж ублюдок, — почти ласково произнёс я и положил её в карман, чтобы вернуть на место, когда будем уходить.
Замок сдался почти мгновенно. Недооценивал я свои таланты взлома, и напрасно. Стало даже немного стыдно перед собой. А с другой стороны, должны же у меня быть хоть какие-то недостатки!
И вот мы зашли.
Совершенно обычный гараж, только без автомобиля. Вдоль стен — полки, на них и под ними древняя рухлядь — обломки стульев, доски, коробки, банки с краской… Осталось, судя по всему, от предыдущего хозяина.
Ой, а это что? Большой цветной полиэтиленовый пакет, а в нём другие — маленькие, прозрачные. Пыль почти отсутствует. Во всяком случае, не лежит сантиметровым слоем, как на других вещах. Пакет принёс Смирнов, это очевидно. И… как я сразу не обратил внимания — прозрачные кульки внутри абсолютно такие же, как тот, в котором лежал героин, найденный в машине Романа Левшина.
А рядом на полке — электронные весы. Такие, чтоб в граммах взвешивать. И большой мешок с крахмалом.
Как интересно. Неужто Смирнов тут пирожки печёт?
Некоторые банки при использовании «дара» выглядели странно — светились мертвенным светом, прямо как в кабинете патологоанатома. Я надел перчатки, осторожно приподнял крышку одной…
Совсем не краска там, а какой-то порошок в чёрном пакете, на котором что-то написано арабской вязью. Знакомый запах расплылся по гаражу, потек во все углы. Героин. Чистый, как слеза собирающего мак афганского крестьянина.
Когда изымали контрабандную партию, не весь товар в опись включили. Кое-что Смирнов себе забрал. В хозяйстве пригодится! И пригодилось, да. Подбросить Роману, например.
Порошка тут — я заглянул во все банки — несколько килограммов. Если продать, то целое состояние. Но пока не продали. Хранит его Смирнов для каких-то целей. Надеется заработать на нём больше, чем просто спихнув знакомым барыгам.